В 1252 году Александр Невский сделал выбор в пользу союза с Золотой Ордой
Сегодня об этом говорится как о простом и логичном решении. Между тем ситуация, в которой находился Александр Ярославич, была совсем не простой. Литва, Ливония, Швеция постоянно беспокоили границы русских княжеств, прежде всего Новгорода. Брат Андрей, видя в Александре соперника, искал помощи на Западе и у тех русских князей, кто шел на сближение с Ватиканом (например, у Даниила Галицкого). В поисках опоры князь владимирский и новгородский Александр пошел на серьезный риск, раскрыв монголам тайные планы папы римского Иннокентия IV. Последний регулярно слал еще в Новгород свои письма-буллы, предлагая союз.
До нас дошли две — 1247 и 1248 годов. Из текста одной (23 января 1248 года) следует, что новгородский князь проявлял терпимость к католикам, а писал ему папа доверительно: …просим тебя об особой услуге: как только проведаешь, что татарское войско на христиан поднялось, чтоб не преминул ты немедля известить об этом братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы, как только это известие через братьев оных дойдет до нашего сведения, мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом, с помощью Божией, сим татарам мужественное сопротивление оказать. За то же, что не пожелал ты подставить шею свою под ярмо татарских дикарей, мы будем воздавать хвалу мудрости твоей к вящей славе Господней. Впрочем, просьбу аналогичного содержания папа римский отправил и Даниилу Галицкому. В ней не содержится большой угрозы посеять рознь между русскими и монголами.
А вот начинается послание весьма многозначительным пассажем: как стало нам известно из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини... отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя послушанию Римской церкви… Желая, чтобы ты как законный наследник отца своего подобно ему обрел блаженство, мы… разведываем путь, прилагая усердие и тщание, чтобы мудро привести тебя к тому же, чтобы ты смог последовать спасительной стезей по стопам своего отца. Это неприкрытая провокация. В «Истории монголов» Плано Карпини нет ни слова об обращении Ярослава Всеволодовича в католичество.
Еще более откровенной была булла от 15 сентября 1248 года, в которой Иннокентий IV писал о принятии католичества Александром Ярославичем едва ли не как о свершившемся факте: Господь отверз очи души твоей и наполнил тебя сиянием света своего, ибо, как узнали мы от нашего благословенного брата, архиепископа Прусского, легата Апостольского престола, ты преданно искал и прозорливо обрел путь, который позволит тебе весьма легко и весьма быстро достичь врат райских… А потому ты, дабы не быть удаленным им от врат, не угодив Богу, всячески высказывал рвение, чтобы путем истинного послушания приобщиться к единой главе Церкви. В знак этого ты предложил воздвигнуть в граде твоем Плескове соборный храм для латинян... Не исключено, что это были действительно провокационные письма, составленные именно с целью
поссорить Александра с монголами. Ведь написаны и отправлены адресату они в тот период, когда он находился на пути в Большую Орду. Следовательно, могли оказаться в руках противников и недоброжелателей Александра Невского.
Поведав Бату-хану о предложениях Ватикана, Александр Ярославич, видимо, получил обещание, что эти сведения будут переданы в Большую Орду. Решение, правда, затянулось на два года: в Большой Орде не был избран правитель! Но как только на трон взошел Мунке, дело сдвинулось с мертвой точки. Александр получил гарантии, что его поддержат в возможном конфликте с Ватиканом (читай: Ливонией). Власть римской церкви не приветствовали ни русские, ни монголы, поскольку речь шла не о религиозных предпочтениях (к чему монголы относились либерально), но о военных завоеваниях. Например, в «Хронике Эрика» (ХIII век) недвусмысленно говорится о крестоносцах: Всякому, кто подчинялся им, становился христианином и принимал крещение, они оставляли жизнь и добро и позволяли жить мирно, а тех, язычников, которые этого не хотели, предавали смерти. Язычниками же на Руси были все некатолики.
До нас дошли две — 1247 и 1248 годов. Из текста одной (23 января 1248 года) следует, что новгородский князь проявлял терпимость к католикам, а писал ему папа доверительно: …просим тебя об особой услуге: как только проведаешь, что татарское войско на христиан поднялось, чтоб не преминул ты немедля известить об этом братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы, как только это известие через братьев оных дойдет до нашего сведения, мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом, с помощью Божией, сим татарам мужественное сопротивление оказать. За то же, что не пожелал ты подставить шею свою под ярмо татарских дикарей, мы будем воздавать хвалу мудрости твоей к вящей славе Господней. Впрочем, просьбу аналогичного содержания папа римский отправил и Даниилу Галицкому. В ней не содержится большой угрозы посеять рознь между русскими и монголами.
А вот начинается послание весьма многозначительным пассажем: как стало нам известно из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини... отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя послушанию Римской церкви… Желая, чтобы ты как законный наследник отца своего подобно ему обрел блаженство, мы… разведываем путь, прилагая усердие и тщание, чтобы мудро привести тебя к тому же, чтобы ты смог последовать спасительной стезей по стопам своего отца. Это неприкрытая провокация. В «Истории монголов» Плано Карпини нет ни слова об обращении Ярослава Всеволодовича в католичество.
Еще более откровенной была булла от 15 сентября 1248 года, в которой Иннокентий IV писал о принятии католичества Александром Ярославичем едва ли не как о свершившемся факте: Господь отверз очи души твоей и наполнил тебя сиянием света своего, ибо, как узнали мы от нашего благословенного брата, архиепископа Прусского, легата Апостольского престола, ты преданно искал и прозорливо обрел путь, который позволит тебе весьма легко и весьма быстро достичь врат райских… А потому ты, дабы не быть удаленным им от врат, не угодив Богу, всячески высказывал рвение, чтобы путем истинного послушания приобщиться к единой главе Церкви. В знак этого ты предложил воздвигнуть в граде твоем Плескове соборный храм для латинян... Не исключено, что это были действительно провокационные письма, составленные именно с целью
поссорить Александра с монголами. Ведь написаны и отправлены адресату они в тот период, когда он находился на пути в Большую Орду. Следовательно, могли оказаться в руках противников и недоброжелателей Александра Невского.
Поведав Бату-хану о предложениях Ватикана, Александр Ярославич, видимо, получил обещание, что эти сведения будут переданы в Большую Орду. Решение, правда, затянулось на два года: в Большой Орде не был избран правитель! Но как только на трон взошел Мунке, дело сдвинулось с мертвой точки. Александр получил гарантии, что его поддержат в возможном конфликте с Ватиканом (читай: Ливонией). Власть римской церкви не приветствовали ни русские, ни монголы, поскольку речь шла не о религиозных предпочтениях (к чему монголы относились либерально), но о военных завоеваниях. Например, в «Хронике Эрика» (ХIII век) недвусмысленно говорится о крестоносцах: Всякому, кто подчинялся им, становился христианином и принимал крещение, они оставляли жизнь и добро и позволяли жить мирно, а тех, язычников, которые этого не хотели, предавали смерти. Язычниками же на Руси были все некатолики.
Геннадий РЯВКИН
