Новгородские кирасиры вновь отправляются бить наполеоновскую армию
О своём увлечении Аркадий Знобищев шутит: «Ещё два года, и можно считать, что полный рекрутский срок я отслужил». Вот уже 23 года подряд он принимает участие в реконструкции Бородинского сражения, так что до полных 25-ти, срока службы в российской армии начала XIX века, не хватает действительно лишь пары лет.
Аркадий Знобищев — кирасир в звании поручика. Правильнее, конечно, было бы назвать его членом военно-исторического клуба «Новгородский кирасирский полк». Но сам-то Аркадий вместо «реконструкция сражения» говорит «война», а значит, и нам не пристало снижать планку. 16 августа новгородские кирасиры в очередной раз отправятся сражаться с наполеоновской армией. За несколько дней до их отправки о полковых делах мы побеседовали с Аркадием Знобищевым.
— Аркадий, в Новгороде реконструкторское движение связано прежде всего со средневековьем, увлечение историей начала XIX века не слишком типично, и, тем не менее, именно ваш клуб является одним из старейших в нашем городе. Расскажите, с чего всё начиналось?
— Начиналось все ещё в 1989 году с подачи моего товарища по техникуму. Нас собралось четверо, и мы стали учиться держаться в седле, потому что кирасиры воюют на лошадях, изучать технику ведения боя, шить костюмы. Интернета тогда не было, и мы очень много времени проводили в музеях. А в 1991 году впервые поехали на Бородино, со своим обмундированием, амуницией. Даже лошадей из Новгорода привезли. Всё это, конечно, в копеечку влетело тогда, так что теперь делаем проще: лошадей берем в конно-спортивных клубах неподалеку от Бородина.
Первые три-четыре года я за месяц до отъезда на сражение всё обмундирование раскладывал по квартире, чтобы ничего не забыть. И членам семьи трогать его категорически возбранялось. Теперь такого, конечно, нет: сразу после битвы все привожу в порядок и упаковываю до следующего года.
— Вряд ли в жизни было всё так легко, как кажется на слух. Я знаю, что реконструкторы средневековья даже кольчуги себе сами вяжут, а вы как вопрос костюмов решали?
— Мы сами все шили. А почему нет? Даже пуговицы сами делали, и палаши ковали, кожаные каски с плетеным конским волосом. В музей приходили, фотографировали, измеряли, а потом уже шили. Это, конечно, непросто.
Например, колеты мы хотели заказать, но ни одной швее не смогли объяснить, как шьется рукав, поэтому пришлось самим этим заниматься. Некоторые детали, например, чулки и пряжки на ботинки, мы заказываем за границей.
Кстати, «французам», то есть реконструкторам наполеоновской армии, в этом отношении проще. Они одежду и амуницию могут заказать прямо из Франции — были бы деньги. Там в своё время более трепетно отнеслись к сохранению памяти о своей армии.
— Сколько новгородцев в этом году отправится на Бородино?
— Девять, в том числе трое старожилов: я, Валерий Васильев и Павел Тимофеев, наш командир, который благодаря своему сходству воссоздает на Бородинском поле образ Михаила Илларионовича Кутузова.
Битва традиционно начинается в первое воскресенье сентября, за день до этого — генеральная репетиция. Большинство участников приезжают на Бородино в четверг, но мы в свое время решили, что нам этого мало, и теперь ездим туда на две недели. Разбиваем палатки, не туристические, а специальные реконструкторские, переодеваемся в форму, пехота занимается строевой подготовкой, а мы с лошадьми тренируемся. Армия есть армия, все здесь подчиняются приказам командира.
— Есть банальное убеждение, что тот, кто занимается реконструкцией, просто в детстве не наигрался в войну. Вот лично вы на поле боя что чувствуете, есть ощущение, что это все — игра?
— Как можно описать, что чувствую? Я ощущаю себя в той эпохе, ощущаю азарт атаки, ощущаю, как лошадь подо мной ходуном ходит. Как это можно передать? Это надо попробовать. Когда идешь в атаку, дым всё окутывает вокруг, пушки стреляют, грохот стоит, лошадь под тобой не боевая, побаивается всего, надо и палаш в руке держать, и самому в седле удержаться. Что тут опишешь? Хорошо!
А что касается игры, то да, случается, что человек придет в реконструкцию и через два года уходит — наигрался, значит. А если люди 20 лет своей жизни этому делу отдали, то какая же это игра?
— Судя по вашей странице в соцсети, вы занимаетесь не только реконструкцией военных сражений, но и бальными танцами той эпохи?
— Верно: я, моя жена и две дочки. У нас на Бородино есть негласное правило: жены и дочки остаются дома, брать с собой можно только сыновей. А на бал можно всей семьёй.
Мы уже пять лет принимаем участие в различных балах и показательных выступлениях и в Новгороде, и в Москве, и в Санкт-Петербурге. Дочки с женой и платья себе сами шьют, и прически делают. В марте следующего года снова поедем в Петербург — на бал в Николаевский дворец.
Фото из архива Аркадия ЗНОБИЩЕВА
