Новгород был оккупирован из-за предательства
Книга «Восточный фронт» была написана в разгар холодной войны и вышла в Германии в 1963 году. Ее автор — журналист Пауль Карель — прославился сразу. Настолько подробен и достоверен был двухтомный труд.
Позднее выяснилось, что Карель — псевдоним начальника пресс-службы Имперского министерства иностранных дел Третьего рейха оберштурмбанфюрера СС Пауля Карла Шмидта.
Тем не менее автор стремился привлечь для описания как можно больше документальных источников, дневниковых записей, провести сотни интервью с очевидцами событий... Так создавалась эта книга, переведенная и на русский язык.
Нам эта книга интересна еще и тем, что приоткрывает малоизвестные подробности быстрого взятия Новгорода фашистами в августе 41-го.
Укрепрайон «Новгород»
Летом 1941 года Новгород стал главным ориентиром начала немецкого наступления на Ленинград. Здесь, в изначальной точке приложения сил наступления на Ленинград, южном краеугольном камне обороны Северной столицы, немецкое командование на протяжении недель упорно пыталось прорвать советские рубежи, чтобы выйти к Чудову — железнодорожному узлу на стратегическом направлении Ленинград — Москва.
Ночью 9 августа дивизии 1-го корпуса из Восточной Пруссии скрытно выдвинулись на исходные позиции для наступления через широкую, с заболоченными берегами реку Мшага. Настал момент своротить краеугольный камень обороны Ленинграда.
Основную нагрузку в атаке брала на себя усиленная пехотным полком 21-я пехотная дивизия генерала Шпонгеймера, которой предстояло наступать по сильно укрепленной главной дороге на Новгород. Местность была трудной даже для пехоты. Болота, густые заросли кустарника и бесчисленные ручьи, реки и русла рек затрудняли продвижение. Кроме всего прочего, русские превратили в крепость весь район: там располагались доты, минные поля, пулеметные гнезда, минометные батареи, блокировавшие немногочисленные дороги и тропы.
В сером свете рассвета самолеты 8-го воздушного корпуса поднялись со своих баз и с 04.00 уже бомбили неприятельские позиции. Бомбардировщики «Штука» заходили на бомбометание в глубоком пике, из которого выходили на высоте 50 м, сбрасывая смертоносные грузы на блиндажи, орудийные позиции и пулеметные точки. Военная машина работала с великой точностью. Не успела упасть последняя бомба, как заговорили 200 орудий разного калибра. Это была классическая артподготовка.
Ровно в 04.30 три пехотных батальона поднялись из окопов и укрытий. Под прикрытием артиллерийского «зонта» солдаты поволокли к реке надувные лодки. Они быстро переправились на другую сторону. Вместе с пехотой Мшагу форсировали саперы, которые проделали на другом берегу проходы в минных полях для штурмовых подразделений, следовавших за ними по пятам.
Начало во всем прошло поразительно гладко. Противник, казалось, пришел в совершенное замешательство после бомбардировок и артиллерийского обстрела. Тяжелое оружие и артиллерия русских молчали.
Пригибаясь к земле, солдаты штурмовых частей побежали мимо белых лент, которыми саперы пометили проходы в минных полях. Немцы овладели плацдармом. Через реку уже переправляли тяжелое вооружение. Из составленных одна к другой барж образовывался импровизированный мост. Все было готово к полудню. Дивизия вышла на плацдарм.
24-й пехотный полк также выдвинулся вперед. Противник оправлялся от шока. Противодействие становилось все более упорным. Ближе к вечеру полк овладел селом Мшага. На следующий день немцы взяли Шимск, который сперва предполагалось обойти.
На войне как на войне
12 августа наступающие форсировали реку Ушницу. Пехотинцы шли, увешанные оружием и ящиками с боеприпасами. Все приходилось нести на себе. Русские отчаянно сопротивлялись. Особенно жаркий бой кипел возле железнодорожной насыпи, где противник дрался за каждую пядь земли.
Советские солдаты продолжали стрелять до тех пор, пока в окопах их не находила пуля или пока их не разрывало на куски ручными гранатами. О каком продвижении можно говорить, когда враг бьется с таким отчаянием? Жестокие схватки шли за каждый метр.
Штаб 45-го пехотного полка расположился в канаве у обочины неподалеку от Волинова. Среди офицеров царило уныние. Сводки потерь потрясали.
В какой-то момент в канаву спрыгнул связной, ефрейтор Виллюмайт. Едва переведя дыхание, он отдал честь командиру полка:
— Донесение из второго батальона, господин полковник. Подполковник Матуссик посылает вам эту трофейную карту. Ее нашли у погибшего советского майора, очевидно — адъютанта какого-то высшего офицера.
Полковник Хиль бросил взгляд на карту в удивлении:
— Дружок, за это ты заслуживаешь моей последней сигары, — проговорил он, доставая коробку с сигарами.
Виллюмайт принял сигару и сказал:
— Я возьму ее, господин полковник, и с вашего разрешения поменяю на что-нибудь. Я не курю.
Все вокруг засмеялись
Карта была ценной находкой. На ней было нанесено полностью положение советской 48-й армии по реке Веренда, до сих пор немцам неизвестной. На карте значились все опорные пункты, ложные позиции, орудийные окопы и огневые пулеметные точки.
В значительной мере благодаря найденной карте на следующий день немцам смелым броском удалось прорвать оборону противника. Это был жест судьбы, слепая удача, которая приложила руку к течению сражения. Именно это имел в виду Фридрих Великий, король Пруссии, когда говорил: «Генералу мало храбрости и таланта, ему нужна также и la fortune».
Генерал Шпонгеймер не мог пожаловаться на недостаток la fortune под Новгородом. В дополнение к трофейной карте Фортуна, вновь улыбнувшаяся 45-му пехотному полку, послала командиру дивизии бесценного пленника. Его нашли в колонне советских грузовиков мотоциклисты из разведывательной части. Это был офицер-сапер из штаба советской 128-й стрелковой дивизии, родившийся в Карелии финн, не питавший теплых чувств к большевикам. «Nicht Bolschewik», — то и дело повторял он немецкому лейтенанту.
Вскоре появился переводчик, и началось удивительное.
— Я знаю все фортификации, — сказал Карел. — Бумаги спрятаны в лесу.
— Хочешь поводить нас за нос? — лейтенант пригрозил ему пистолетом. — Если там засада или что-нибудь вроде того, лучше сразу молись.
Переводчик перевел. Карел кивнул.
— Хорошо. Пойдем, — рискнул лейтенант.
Он лично повел взвод в ближайший лес, все время держа в поле зрения карела. Последний водил их недолго. В густых зарослях кустарника, под валуном лежал брезентовый мешок. В нем оказались планы укреплений Новгорода, а заодно и минных полей вокруг него.
Лейтенант взял пакет и вместе с карелом доставил прямо в разведотдел дивизии. Начальник отдела помчался с документами прямо к начальнику оперативного отдела майору фон дер Шеваллери. Тот чуть от радости с ума не сошел. На картах изображались все укрепления на подходе к Новгороду, включая оборонительные сооружения самого города и небольшого островка на Волхове, расположенного между двумя основными частями города. Имея на руках план, было нетрудно прорвать русские позиции в самых уязвимых местах и выйти к окраине города без особых потерь.
Воспользовавшись выданными предателем документами, командиры немецких 11-й и 21-й пехотных дивизий ввели саперов для ликвидации обширных минных полей. Для уничтожения ДОТов использовались 88-миллиметровые зенитки.
Утром 15 августа солдаты 3-го пехотного полка увидели перед собой лежавший в лучах восходящего солнца Новгород Великий. Новгород — одно из древнейших поселений в России, основанное еще Рюриком Завоевателем, который жил там с дружиной в IX веке; город, управлявшийся в средние века в соответствии с Любекскими законами. Население Новгорода несколько раз полностью выкашивали чума и холера, а здания съедали пожары, но город вновь поднимался из пепла. Богатство сослужило городу и весьма скверную службу: дважды он подвергался разграблению — сначала войсками Ивана III, а потом Ивана Грозного, жителей частью вырезали, частью вывели в другие города.
47 прекрасных церквей с замечательными фресками высились вокруг Новгородского кремля. Гордый город, никогда вплоть до 1941 года на протяжении своей более чем тысячелетней истории не видевший на своих улицах завоевателей, если не считать непродолжительного периода шведской оккупации в начале Северной войны в XVII столетии. И вот теперь золотой, великий город России стоял на пороге своего унижения.
15 августа 21-я пехотная дивизия из Восточной Пруссии перехватила сообщение из Москвы советской 48-й армии. Приказ гласил: «Защищать Новгород до последнего человека». Случай распорядился так, что до последнего человека Новгород от атак 21-й пехотной дивизии обороняла советская 21-я танковая дивизия.
В 17.30 15 августа 8-й воздушный корпус начал массированный авианалет на укрепления русских, продолжавшийся двадцать минут. Новгород пылал. Три пехотных полка 21-й пехотной дивизии построились для штурма.
С кромки древнего рва заговорили пулеметы, загрохотали орудия, захлопали минометы.
Держаться до последнего человека! «До последнего человека!» — повторяли комиссары. С пистолетами наголо они оставались на своих позициях до тех пор, пока смерть не освобождала их от их долга.
С первыми проблесками рассвета 16 августа немецкие штурмовые роты находились в горящем городе. В 07.00 1-й батальон 424-го пехотного полка 126-й пехотной дивизии, в ходе этого боя приданного 21-й пехотной дивизии, водрузил знамя со свастикой на башне Новгородского кремля.
Фото из альбома
Der Russlandkrieg Fotografiert von Soldaten,
Bonn, 1967
