или Взгляд на идейное пространство 80-х из современной безыдейности
С момента последних съёмок художественного фильма (если помните, это были сцены для сериала о Екатерине Великой) прошло чуть больше месяца, а в Великом Новгороде снова снимают кино.
На этот раз в течение целой недели над фильмом с рабочим названием «Пионеры-герои» в нашем городе работала кинокомпания «СТВ» (Санкт-Петербург). Когда выйдет фильм о последних пионерах Советского Союза, молодых людях, детство которых прошло в СССР, — точно не известно. Как неизвестно, кто станет его целевой аудиторией, проще говоря — благодарным зрителем киноновинки о былом. Но на съёмочной площадке обещают, что работа будет завершена к следующему году. А там — как карта ляжет...
Неоконструктивизму слава
Тем и прекрасен Великий Новгород, что, делая выбор в его пользу, всякий режиссёр находит здесь собственную крупную изюмину. Приверженцы кино исторического обустраивают съёмочную площадку вблизи одной из новгородских древностей. Вот и любители эпохи советского, как выяснилось, тоже кое-что заприметили. Режиссёр фильма «Пионеры-герои» Наталья КУДРЯШОВА, к примеру, пришла в восторг от здания театра драмы и сразу решила, что одну из ключевых сцен фильма снимать нужно именно здесь. Позже выяснилось, что и в нескольких местных школах натура тоже сохранилась самая подходящая, советская: лакированный пол, деревянные парты, аутентичные актовые залы. За всё это Кудряшова новгородским учителям бесконечно благодарна. Тут, конечно, можно допустить, что будь у учителей возможность выбирать и заменять, выраженная в денежном эквиваленте, то вряд ли бы что-то советское по сей день оставалось в строю. Но возможностей таких, как известно, немного, стало быть, и благодарности от заезжих гостей — тоже приятны.
А значит: «Камера, мотор! Тишина на площадке! Снимаем!».
Действие фильма разворачивается в 1987 году и в наши дни. В СССР главными героями выступают маленькие пионеры — Оля Красько, Сергеев и Елисеева. Ребята с упоением ловят шпиона — потому они и герои. В нашем времени Красько сыграет сама Наталья Кудряшова. Но следить за съёмками наших дней не очень интересно — хмурых, редко улыбающихся людей в тёмной одежде мы видим ежедневно. И в зеркале — тоже! Другое дело — прекрасное и былое далёко.
Для соответствия 80-м годам зданию театра, выстроенному в стиле неоконструктивизма, подобрали соответствующий антураж. Поливальная машина организовала на забетонированной площадке состояние «после дождя», отчего территория заиграла солнечными зайчиками и сразу напомнила детство, а добрые дяди с краской замаскировали непристойности, выведенные вандалами на колоннах театра. Иномарки от кафе-корабля убрали, зато выставили начищенные до блеска «волги» и «копейки», взятые в аренду у новгородцев.
Вот на фоне этой-то советской красоты целый день напролёт мальчик Никита и девочка Сима, они же — Сергеев и Красько, выслеживают шпиона на чёрной «Волге» и решают, как нейтрализовать его собственными силами.
А кольца я попрошу оставить
Делать репортажи со съёмочной площадки мне уже приходилось, но участвовать в процессе — ещё ни разу. На фильме «Пионеры-герои» любопытство всё же берёт верх. При первом же кличе я записываюсь в массовку и жду вызова на съёмочную площадку.
День нам выпадает прекрасный: солнечный, яркий и чуть ветреный. Правда, на площадке у театра драмы лёгкий ветерок превращается в ощутимый сквозняк, но тут уж жаловаться бесполезно да и некому.
— Массовку переоденут в соответствии со временем, так что пожеланий по одежде нет, — предупреждает новгородская журналистка Дарья СМИРНОВА, она тоже решила поработать на проекте, правда ассистентом. — А вот кормить не будут. Съёмки продлятся весь день, так что возьми что-нибудь перекусить.
Беру, прихожу точно к назначенному времени и жду в компании таких же интересующихся киноизнанкой. Мы — это несколько молодых женщин, три дамы солидного возраста и Иван, студент колледжа искусств имени Рахманинова. Как в страшных сказках нас по одному заводят в жёлтый автобус, припаркованный поблизости, из которого мы возвращаемся другими. Вполне обыкновенный снаружи, внутри он представляет собой полноценную костюмерную с рядами «девочковой» школьной формы, стопками цветных вязаных свитеров, всевозможной обувью различных оттенков коричневого.
Меня оглядывают критически: чёрные колготки — снять, сапоги тоже, бордовые пальто тогда не носили, шапочка слишком современная. В целом я не против. Обидно разве что за колготки — они тёплые! Один за другим на меня примеряют плащи коричневой же цветовой гаммы: один — велик, у второго — короткие рукава, третий — измят и слишком тёплый, четвёртый... Нет, четвертый я сама не надену! Когда костюмер уже не скрывает раздражения, в глубине вешалок находится бежевый лёгкий плащик как раз нужного размера. Очень быстро к нему подбирается обувь. На мою робкую просьбу снабдить меня беретиком и шарфом получаю категорическое «нет» и совет: «Лучше зайдите в дверь напротив!».
Напротив ещё один автобус: в нём — гримёрная. Там мне настоятельно рекомендуют снять все кольца с рук и серьги кольцами из ушей — такого тогда не носили. С неохотой выполняю просьбу. В итоге мой блёклый образ довершает скромная гулька на затылке. Теперь я — типичный представитель 1987 года!
После первых двух автобусов попадаю в третий: там сидит уже переодетая массовка и, разумеется, возмущается! Молодёжь скромно и с недоумением — неужели всё было так… несимпатично. Старшее поколение — куда более активно: «Не были мы такими пугалами! Шарфики были, приталенные пальто — тоже! Были красивые серьги, и перстенёчки на руках — были!».
— А меня почему-то попросили колечки с рук снять!
— Так, наверное, потому, что вы нацепили на все пальцы по кольцу. А в Советском Союзе было так: на четырёх пальцах кольца — можно и статью получить! Это уже, считай, кастет! Мы, вообще, умели одеваться. В одежде должны сочетаться не более трёх цветов.
— А я читала, что можно и четыре.
— Четыре — это уже перебор. Это — пугало!
Родом из СССР
Молодому поколению от таких разговоров, понятное дело, становится неуютно. К счастью, никто из нас всё ещё не осознаёт страшной истины: всё самое интересное за сегодня с нами уже случилось. Впереди — лишь бесконечные часы ожидания в автобусе, на холодной съёмочной площадке, в фойе театра драмы. Стоя, сидя, лёжа, с книгой, с чаем, глядя в потолок.
К примеру, мои услуги режиссёру понадобились после четырёх часов дня. С Иваном мы под ручку шагаем двадцать метров в заданном направлении. На нашем фоне главная героиня мужественно останавливает «Волгу» с предполагаемым шпионом. Сцена длится минуту-другую. А затем я свободна, моя миссия выполнена. Пара минут в обмен на долгие часы ожидания кажутся чересчур несправедливым обменом. Поэтому на следующий день, когда мне предлагают побыть поварихой в кадре и немножко подождать своего выхода, я с полной ясностью ощущаю, насколько же далека от киноискусства.
А вот мой напарник Иван, с которым мы сыграли влюблённую парочку, — не далёк. В смысле — близок к прекрасному. Увлёкшись процессом, он сопровождает съёмочную группу на протяжении всех дней работы в Великом Новгороде. Не только на площадке театра драмы, но и на набережной Александра Невского, в школах № 8 и № 21, в кремле и так далее. Уже на второй день он становится своим, готов давать советы, заменять запасного дублёра и оказывать любые услуги. По всему видно — чувствует себя в своей стихии. Ещё бы: в планах Ивана — вступительные экзамены в ГИТИС. Вот только из кресла режиссёра, в которое он смело плюхается «для фото», его тут же выгоняют. Режиссёр и его место — всё же святое.
Впрочем, сама режиссёр, молодая, улыбчивая Наталья, классический миф о недоступно далёком, серьёзном человеке с рупором развенчивает буквально в несколько минут. В школьном актовом зале, где снимается детский хор, трогательно поющий «Полюшко-поле», на месте она практически не сидит, постоянно бегает от одного актёра к другому, уточняет реплики и интонации, просматривает получившийся материал, отлично ладит с малышней в советской школьной форме и находится как будто везде. Казалось бы, её-то чем привлекают дела давно минувших дней?
— Мне очень хочется показать страну. Не бытовой Советский Союз, а самое важное — то, что делало советских детей такими, какими они были, — объясняет Кудряшова, когда я подворачиваюсь под руку в свободную минутку. — Это фильм, посвящённый идеям, которые когда-то были. Эти идеи сейчас могут казаться какими угодно: смешными, утопическими, искусственными. Но в любом случае, наше пространство было очень живое, наполненное идеями. И идеи эти были хороши. Моё поколение поменяло страну в возрасте 10 лет, мы ничего не поняли про «совок», но нас шпиговали идеями, и мы выросли не стяжателями. А сейчас все живём в мире, в котором идей нет вообще. И от этого часто не знаем, каким образом себя применить.
Выходит — грустно. Но малышня, бегающая в кадре и за ним, азартно рассматривает свою одежду и на вопрос «Кто такие пионеры и что вы о них знаете?» улыбается непонимающе, но счастливо. Наперебой рассказывает, в каких кружках занимается, почему любит петь, но танцевать и заниматься спортом — больше. Стало быть, всё не так уж и плохо!?
Фото автора
