Как внук солдат Великой Отечественной войны искал места захоронений своих родственников
Связь поколений важна для любого человека. Повезло тем, у кого есть бабушки и дедушки. Наверняка теплые воспоминания из детства у многих связаны с вкусными бабушкиными пирожками и интересными дедушкиными рассказами.
Ничего такого у Дмитрия БЕРЕЗОВСКОГО не было. Когда он, будучи ребёнком, спрашивал у родителей, где его дедушки, мама с папой лишь тяжело вздыхали и говорили, что деды погибли в Великую Отечественную войну.
Расширяя словарный запас
В старшей группе детского сада на День Победы нас повели на воинский мемориал, расположенный в центре казахского поселка Вишнёвка. Там были плиты с фамилиями солдат, ушедших на фронт и погибших в Великую Отечественную войну. Я уже умел читать печатные буквы и на одной из плит увидел фамилию, как у меня. Дома я сбивчиво стал рассказывать маме о том: как мы возлагали цветы и про фамилию на плите.
Тогда я узнал, что значит слово «однофамилец».
— А где же тогда похоронены мои дедушки? — спросил я.
Мама пожала плечами. Отцы моих родителей были призваны на фронт, воевали и без вести пропали. Погибли? Попали в плен? Где? Когда? Никто не знал.
Когда я уже учился в школе, мы много раз возвращались к этому разговору, и максимум, что я смог узнать у родителей, что мамин отец призывался из Новгородской области и воевал под Ленинградом, а папин отец — из Алма-Аты. Самая известная алма-атинская дивизия — Панфиловская. А панфиловцы сражались под Москвой. Так и установилось у нас в семье, что один дед погиб под Ленинградом, а другой — под Москвой. Ни дат, ни воинских частей, ни мест сражений, конечно, известно не было. Только от маминого отца осталась фотокарточка, где дед сфотографирован еще перед финской войной в смешной буденовке со звездой.
Письмецо в конверте
Спустя годы волею судьбы я переехал на родину моей матери — в Великий Новгород. Мне удалось встретиться с редактором новгородской «Книги Памяти», в которой есть списки призванных на фронт из Новгородской области. Мамина семья до войны проживала в Валдайском районе. Том, посвященный Валдайскому району, уже был отпечатан, и там я нашел небольшую запись про моего деда: «Парпин Терентий Иванович, 1909 г.р., красноармеец, призван Валдайским РВК, д. Костково, погиб 20 сентября 1941 г., захоронен д. Усть-Тосно, в районе г. Колпино Ленинградской области». Меня словно горячим душем обдало: 50 с лишним лет никто ничего не знал о деде, а тут столько информации!
Спрашиваю: «Откуда данные?». Отвечают, что из военкомата, откуда призывался. Я написал письмо в Валдайский военкомат, созванивался с музеями истории Санкт-Петербурга и снова, и снова с Валдайским, Тосненским и Кировским военкоматами. Из Валдая я получил копию похоронки на Парпина Терентия Ивановича, командира отделения 2-го стрелкового полка 86-й стрелковой дивизии.
На современных картах деревни Усть-Тосно нет. Эту деревушку поглотил нынче пригород Санкт-Петербурга — город Отрадное. Единичные воинские захоронения и многочисленные братские могилы были перенесены в единый мемориальный комплекс.
После согласований Валдайского и Отрадненского военкоматов на захоронении должна была появиться табличка с фамилией моего деда. Как мне объяснили, новые таблички на мемориале добавляются по мере установления фамилий погибших бойцов и при наличии средств на эту работу. Наверное, тогда денег на мрамор не нашлось. И лишь спустя три года, в 2000 году, накануне 55-летия Победы, новые таблички с фамилиями бойцов были добавлены к мемориалу.
Естественно, я решил посетить могилу деда. В Отрадном я узнал у прохожих, что воинских мемориалов два: в одну сторону — 3 км и в другую — 18. Решил дойти сначала до ближайшего. Пришел как раз в то место, где река Тосна в Неву впадает. Выходит, это бывшая деревушка Усть-Тосно и есть. Был праздничный день. Памятник весь в цветах и венках. Вот только табличек с фамилиями нет! Наверное, подумал я, придется идти в другую сторону.
Сижу, отдыхаю, а рядом на огороде бабушка копается. «Бог в помощь, — говорю, обращаясь к бабушке. — Вот пришел на 9 Мая навестить деда, погибшего здесь. Но, видимо, он на другом захоронении. Я первый раз тут. Не знаете, нет ли здесь рядом ещё воинского мемориала или братской могилы, кладбища какого-нибудь, чтобы там таблички с именами погибших были?».
— Есть, милок. Тут рядом: метров сто, возле моста. Спустись к Неве, аккурат на берегу и лежат солдатики, — объяснила женщина.
Действительно, на берегу Невы и Тосны оказалось воинское захоронение. Табличка на стеле гласила: «Героям Ивановского пятачка». Про Невский пятачок все слышали, а вот про Ивановский мало кто знает. Я тогда тоже в первый раз узнал. Описанные на информационном стенде события относились к 1942 году, славной странице обороны Ленинграда, когда советские войска захватили тот самый Ивановский пятачок. Мой же дед погиб осенью 1941-го, когда сомкнулось кольцо блокады и когда его 86-я стрелковая дивизия полностью полегла в этих местах.
За стелой были расположены мраморные таблички с фамилиями солдат, а сверху — подставки для венков. Всё в цветах и лентах. И празднично, и траурно одновременно. Иду по кругу, читаю фамилии. Нет моего солдата! Надо же не по алфавиту смотреть, а искать новый мрамор, сообразил я. Среди имён, нанесенных на новые мраморные плиты, был и мой дед.
Чего скрывать, ноги у меня подкосились, слезы на глазах. Положил гвоздики, присел поближе. Поговорил с дедом. Поразительно, в момент нашей встречи мы с ним были ровесниками. Только вот он так и остался навечно молодым...
«Слухаете? Записуйте цифри телефону...»
На волне 60-летнего юбилея Победы, обилия статей в газетах и передач на телевидении я решил заняться поиском второго деда, фамилию которого я, собственно, и ношу.
На различных сайтах, посвященных поиску пропавших солдат, была масса инструкций, как и куда направлять запросы о погибших во время Великой Отечественной войны. Следуя инструкции, я послал запросы в военкомат, откуда призывался дед, в поисковый отряд того города, в Центральный архив Министерства обороны и другие организации. Ответа ждал долго. Несколько месяцев ни в обычном почтовом ящике, ни в электронном никаких сообщений не было.
Но потом пришло письмо, откуда совсем не ждал — с телевидения. Была тогда на одном из федеральных каналов телепередача «Забытый полк». Уж не знаю, как и где они нашли мой запрос, но от них пришел очень полный и развернутый ответ. «По архивным документам установлено: Березовский Федор Ильич, 1910 г.р., уроженец Алтайского края, призван Талды-Курганским РВК Алма-Атинской области, сержант 206 ОСБ 20 ТКР, командир отделения. Погиб 10.03.1944 г. Похоронен: Киевская область, Батайский район, с. Вишнополь».
Я посмотрел сводки СовИнформБюро за 10 марта 1944 года. Выходит, дед вовсе не под Москвой погиб, а в составе 2-го Украинского фронта освобождал правобережную Украину.
Новгородские поисковики помогли расшифровать загадочные аббревиатуры 206-го отдельного саперного батальона 20-го танкового корпуса. А вот с селом Вишнополь вышла загвоздка. На современных картах города Батайск в Киевской области нет. Скорее всего, переименован, да и области могут быть теперь совсем другими, нежели в 1944 году.
В областной библиотеке я нашел подробный атлас СССР 1950-х годов и с линейкой по миллиметру изучал Украину. Сейчас смешно вспоминать, но тогда еще не было Googlemap и Яндекс-карты. В итоге я нашёл это село: в Черкасской области, в Тальновском районе, рядом с Уманью. Через международную телефонную справку в Санкт-Петербурге я получил телефоны военкомата города Тальное и через какое-то время дозвонился.
Офицер из военкомата разговаривал со мной демонстративно на украинской мове (это были времена оранжевой революции при Ющенко). Русский он явно понимал, но отвечал коротко, без явного желания общаться.
Выслушав меня, дежурный предложил перезвонить через несколько дней, когда они найдут нужные мне телефоны сельсовета. Но меня это не устраивало: я и так дозвонился до них с большим трудом. Так что готов был «висеть» на телефоне хоть полчаса, хоть больше, пока они не найдут нужный мне номер. И тут я услышал, как офицер на чистейшем русском языке просит принести какой-то журнал. Минуты волнительного и молчаливого ожидания, и снова украинская мова в трубке: «Слухаете? Записуйте цифри телефону...».
В сельсовет Вишнополя я дозвонился почти сразу. На другом конце провода был сам глава села. Разговаривали мы по-русски. Глава сказал, что в селе есть памятник с фамилиями, но он не помнит, что именно там написано — нужно сходить и посмотреть. Поэтому попросил перезвонить через день.
— На памятнике 20 фамилий солдат, и ваш дед Березовский Федор Ильич есть среди них, — услышал я в трубке через день. — Приезжайте к нам на День Победы. Мы цветы возлагаем, митинг обязательно проходит.
Но съездить на Украину в силу разных причин тогда так и не удалось. Признаюсь, «мирные» майданы в Киеве и марши бандеровцев в украинских городах меня тоже останавливали. Когда-нибудь всё успокоится у них там, надеялся я десять лет назад, и обязательно съезжу к могиле второго деда. Только вот когда теперь наступит это время?
* * *
Суворов сказал, что война не закончена, пока не похоронен последний солдат. Вот теперь для меня Великая Отечественная закончена. Мои солдатики похоронены.
Дмитрий БЕРЕЗОВСКИЙ
Подготовка текста Надежды МАРКОВОЙ
Фото из личного архива Дмитрия БЕРЕЗОВСКОГО
