Про краеведческий интерес пенсионера Гвоздова И.П.
Иван Павлович ГВОЗДОВ — военный пенсионер. Служил в Германии, в Белоруссии. А демобилизовавшись, вернулся в родные края. Поскольку только они, по его словам, могут лечить тело и душу. Притянуло обратно в Голино, где он появился на свет, откуда его предки.
Исследовательская жилка в нём была всегда, недаром восемь лет провёл в военной разведке. И вот решил на покое заняться составлением краеведческого обзора о деревне Голино, официальный возраст которой — постарше многих российских городов. Однако в наши дни уклад жизни деревни не примечателен. В летний период с приездом дачников она оживает, зимой — словно спит.
Версий о происхождении названия деревни имеется несколько. Есть предположение, что появилось оно от слова «голь», поскольку местность здесь открытая, голое поле. Шелонь впадает в Ильмень. С незапамятных времён народ тут ловил рыбу. Перерабатывали её на месте: коптили, солили, вялили. Рыбная база просуществовала вплоть до 1970-х годов.
Известна и почти мифическая гипотеза от новгородского краеведа Передольского, которая связывала Голино с древним Гелоном (о нём рассказывал ещё древнегреческий историк Геродот), городом в земле скифского племени гелонов, которое якобы происходило от греческих колонистов, изгнанных из приморских поселений и осевших здесь. Но с Гелоном — темная история. Его и на Нижней Волге находят, и в Полтаве.
Иван Павлович говорит:
— Был или нет перенос названия Гелон на берега Шелони — Бог весть. Местным жителям больше по сердцу название Глинко. Поскольку благосостояние деревни создавалось благодаря не только рыбному, но и горшечному промыслу. До революции здесь работали четыре горшечных завода. Из голинской глины делали и кирпичи.
К тому же, как объяснил Гвоздов причину появления краеведческих изысканий, обидно ему, что внуки не помнят своих дедов-ветеранов, проживавших в деревне. Отчего эмоционально и называет таких потомков «бестолочами».
Один экземпляр брошюры он передал в районную библиотеку с предложением, чтобы люди не только читали, но и дополняли его публикацию. Исторические источники — одно, а воспоминания — совсем иное. Может, и не имеют они особой исторической ценности, зато наполнены житейской мудростью.
К сожалению, до Гвоздова никто не сообразил записать рассказы старожилов. А он сам предупреждает, что некоторые воспоминания в его сочинении могут быть оспорены или добавлены.
— Влияние города в начале ХХ века сильно сказывалось на облике деревни. Как вспоминают старожилы, почти все избы были с мезонинами и украшались ажурной резьбой. Дома не имели больших подклетей. В поле возвышались ветряные мельницы-шатровки. На ручье недалеко от деревни стояла водяная мельница. В их устройстве мне пришлось разбираться самостоятельно, — объясняет пенсионер.
Во время войны население села ловило для немецких солдат рыбу, копало окопы. Отец Ивана Павловича, которому тогда было тринадцать лет, попробовал было возмутиться. А немец за это его чуть не расстрелял: в последнюю минуту передумал и совсем по-русски выпорол мальчишку хворостиной.
Впрочем, как выяснил у стариков Гвоздов, оккупанты не сильно зверствовали и бесчинствовали. Поскольку в Голине у фашистов что-то вроде курорта было. В домах на берегу Шелони жили посменно, а в церкви Петра и Павла, что и сейчас гордо возвышается в центре деревни, устроили столовую. Выбили советские войска фашиста из Голина только зимой 44-го года.
Иван Гвоздов — один из инициаторов восстановления деревенского храма. В обзоре он подробно описывает церковные злоключения: как падал с её колокольни крест, как снимали жестяные элементы. От того, что кирпич кололся при разборке кладки, стены не стали разрушать. В бывшей церкви хранили зерно и удобрения, из-за которых сильно повреждён мраморный пол с мозаикой. Однако в 90-е не стало там и амбара.
Стоял храм в жутком запустении и разорении. Два десятилетия обитателями его были только птицы. Но нашлись благотворители, и началось возрождение. Иван Павлович упоминает братьев Липатовых, уроженцев соседней Малиновки. Они подключили телевидение и прессу, и процесс восстановления пошёл быстрее.
Сегодня церковь Петра и Павла радует глаз. Аккуратненькая, с пятью позолоченными куполами-луковками она стала такой, какой была в XIX веке. Иван Гвоздов несмотря на своё коммунистическое прошлое замечает:
— Матерь Божия, наверное, спасает и хранит деревню и её жителей. Оттого и храм восстанавливается.
Правда, говорить об окончании строительных работ время еще не настало. Нужно провести реставрацию внутреннего убранства церкви. Потребует она миллионов десять. Пора объявлять о сборе денег. Не дать застопориться делу — в этом и есть смысл краеведческого труда Гвоздова.
Село Голино
Из исторического обзора Ивана ГВОЗДОВА
Мой дед Евграф рыбачил на сойме и сдавал сюда на рыбную базу улов. На базу привозили улов и из ближайших ильменских деревень, в том числе и из Устреки. Мой отец был рабочим на базе, а последним начальником — Краснов Федор Яковлевич.
Кроме церкви в деревне были: земская школа, больница, три мелкие лавки с трактирами. Лучшим был трактир Петра Носова. В трактире для посетителей был установлен граммофон. Местные сочинили частушку:
Купил Носов граммофон,
Посадил Малю на тон,
А граммофон играет хорошо,
Так заводи Петро ишо.
Были и другие частушки.
Деревня Голино на горы,
Мужики и парни воры,
У Климовых парус сняли,
У попа котёл украли.
В трактирах пили чай, не водку.
...До сих пор передается из уст в уста, что бывали в Голине и Васильчиковы, и Кочубей. Когда приезжали, одевались они по-простому и спали, как обычные охотники, на соломе. Гусей и уток сначала овсом прикормят, потом в поле притаятся и стреляют. Для засидки закапывали в землю деревянные бочки. Но варварски птиц не били. Жалели.
...Население прибрежного села очень страдало от весенних паводков. Сильное наводнение наблюдалось в 1903 году. Тогда льдом уничтожило много амбаров, бань и даже дворов. Через 20 лет, весной 1922 года, снесло 90 построек, среди них — 4 жилых дома.
За домами в огородах стояли бани и амбары. Хранились там зерно, крестьянский инвентарь, зимняя одежда и другая утварь. Далее за огородами располагались гумна с ригами под одной крышей. В ригах были печки и сушилки для зерна и льна. За ними стояли пуни — сараи для хранения сена.
...Я застал еще те годы, когда праздники в деревнях проходили с размахом. Жители соседних деревень семьями ходили в гости к родственникам. Пили брагу, пели и плясали под гармошку.
Ещё в молодости (перед войной) вместо того, чтобы убрать в стог готовое сено, дед Евграф с Парасковьей ушли в гости на Фролов день в Дубовицы. После праздника пошли дожди. Сено не смогли высушить — сгноили. Мой прадед Павел Иванович всё говорил им: «Это вас Фрол замучил».
...На кладбище раньше в Троицу не ходили, как это делается теперь, а ходили в Спас. Перед входом на кладбище стояла часовня. Возами привозили яблоки. Батюшка освящал, и с крестным ходом их раскладывали по могилам, поминая усопших.
В последнее время в нашей деревне отмечается только один летний праздник — 10 августа — Смоленской иконы Божией Матери. Икона приносится в церковь, и отец Роман проводит службу, которая заканчивается крестным ходом вокруг храма. Каждый из присутствующих проходит под образом с надеждой избавиться от болезней и невзгод.
Шимский район
Татьяна КОЗЛОВСКАЯ (фото)
