или она ответит вам по закону. В тонкостях юриспруденции и в нелегких отношениях между полами разбиралась Анна МЕЛЬНИКОВА, обозреватель газеты «Новгородские ведомости»
Около двух недель назад мировым судом судебного участка № 23 Пестовского судебного района вынесен обвинительный приговор 51-летнему сотруднику ООО «Тепловая компания «Новгородская». Мужчину признали виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 319 Уголовного кодекса, — оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей. По моим наблюдениям, на практике данная статья применяется не так уж часто.
Потерпевшей оказалась глава Остахновского сельского поселения Хвойнинского района Елена БОЙЦОВА. Надо сказать, женщина она тихая и умная. Дважды переизбиралась на должность. Поэтому и чиновником она является опытным. Впрочем, ни качества характера, ни навыки общения с населением не уберегли Елену Анатольевну от неприятнейшего во всех отношениях случая: работник ТК обругал её в её же служебном кабинете. В том числе — нецензурно.
— Это произошло ещё в декабре. Мне позвонила жительница многоквартирного дома с центральным отоплением. И сообщила, что у них холодно. И мёрзли не только они, — рассказывает Елена Бойцова. — В остальных зданиях, обслуживаемых ТК, — Доме культуры, поселковой администрации, батареи тоже не грели. Я созвонилась с начальником Хвойнинского теплоснабжения и сообщила о жалобе. Тепло дали. Но через пару дней ситуация повторилась. У меня снова состоялся разговор с начальником, а спустя некоторое время ко мне прибежал разъярённый кочегар.
Посыпались крепкие непечатные выражения, суть которых, как поняла глава, свелась к вопросу, зачем она жаловалась его начальнику на отсутствие тепла в домах. Впрочем, ответ ему особо нужен не был...
Услышать мат на улицах города и уж тем более в сельской местности — не редкость. Помнится, феномен его популярности обсуждался у меня на лекциях по культурологии. Преподаватель университета объяснял, что мат, который сам по себе относится к табуированным явлениям, видимо, возник так же, как и слова, оказывающие сильное воздействие. То есть производились особые магические действия, приводящие к выбросу энергии. Мудрёно? Но, в общем-то, данную гипотезу подтверждает и факт сквернословия в кабинете у Бойцовой: табу было снято, психическая энергия хлестала через край. Глава была обескуражена, но не повержена...
Сносить обиду, и уж тем более представлять себя безмолвным идолом, вокруг которого исполняют магические действия, она не собиралась. Хотя, по её признанию, рассчитывала, что мужчина, у которого она, кстати, прежде не вызывала чувства личной неприязни, раскаявшись, попросит прощения. По её словам, конфликт на том был бы исчерпан. Нам, женщинам, до последнего хочется верить в мужское благородство.
Но через два дня, так и не дождавшись извинений, Бойцова написала заявление в полицию. Дело закрутилось. И в итоге судом было установлено, что гражданин кочегар умышленно с целью унижения чести и достоинства главы высказался в её адрес грубой бранью. Подсудимый вину признал в полном объёме.
Согласно УК, оскорбление представителя власти наказывается штрафом в размере до 40 000 рублей или в размере заработной платы, либо обязательными работами, либо исправительными. Для кочегара из Остахнова был назначен штраф в размере 8 000 рублей — для деревни, к слову сказать, сумма очень и очень приличная.
Безусловно, употреблять матерные слова предосудительно и неэтично. И уж простите за мою дамскую солидарность, тем более заслуживает осуждения проявление агрессии сильного пола по отношению к слабому. И кажется мне, что орал он не на главу, а просто на женщину.
Накануне Международного женского Дня самое время уточнить, что праздник 8 Марта задумывался не для выражения сентиментальности, а для напоминания — барышням и дамам свои права пришлось отстаивать. И эта деревенская история показала: тема-то не потеряла своей актуальности.
Правда, у самой Елены Анатольевны по этому поводу другие мысли и чувства. Морального удовлетворения у неё никакого нет — мужчина так и не извинился. И будто бы это она в чём-то перед ним виновата. И почти в тональности Екатерины Масловой из «Воскресения» Толстого она мне призналась: «Я всего-то хотела, чтобы получше топили».
