Русские дворяне переводили с французского не только стихи, но и ассигнации
В Новгородском музее-заповеднике продолжается выставка, посвященная 700-летию российского рубля, а подделка дензнаков — неотъемлемая часть его истории. А в фондах музея имеются миниатюры кисти неизвестного художника, на которых изображены Михаил Алексеевич Пушкин и его супруга Наталья Абрамовна (урожденная Волконская).
С портрета на нас смотрит безусловный аристократ. Михаил Пушкин был таков и по внутренней своей сути. Образован, даровит — имел способности к литературному труду, остроумен и артистичен. Но также — самолюбив, тщеславен. И недостаточно обеспечен. Вследствие чего был принужден искать себе покровителей. Надо полагать, отсюда и происходит участие коллежского советника Пушкина в афере с ассигнациями.
ОПГ XVIII века
Едва успела императрица Екатерина II ввести в обращение бумажные ассигнации (1769), нашлись желающие на этом заработать. Канцелярист Николаев и сержант Шулепин по месту службы, в Санкт-Петербурге, «превращали» 25-рублевый номинал в 75-рублевый. Злоумышленников изобличили, когда они запустили в оборот около сотни купюр, и отправили очень далеко от столиц. А выпуск 75-рублевок прекратили из соображений безопасности.
Но через год последовал новый скандал: на этот раз в «деле о фальшивомонетчиках» оказались замешаны представители старинного рода — потомки Григория Пушки — братья Пушкины. Михаил и Сергей Алексеевичи мыслили не по-сержантски: зачем «выцарапывать» двойку, заменяя ее семеркой, когда можно изготовить клише и печатать сколько захочешь?
Была создана, как сказали бы теперь, организованная преступная группа. В нее входил также некто Луи Барро Бротар, авантюрист, втеревшийся в санкт-петербургское светское общество. Француз брал на себя размещение в Европе заказа на изготовление тех самых клише.
Для организации сбыта подделок в России братья взяли в соратники вице-президента Мануфактур-коллегии Федора Сукина, непосредственного начальника Михаила Пушкина. Все шло к тому, что в 1771 году деньги в России должны были быть двух видов: настоящие и как у Пушкиных. Но испугавшийся последствий Сукин донес по инстанции. О готовящейся «финансовой диверсии» тут же было доложено императрице.
Зимой 1772 года в Риге Сергея Пушкина «взяли с поличным». О чем он не преминул сообщить брату: «Когда я приехал, стали разбивать сани и нашли штемпель и литеры, которые тотчас признали годными для делания ассигнаций». Пространное письмо было перехвачено...
Друг князя сего
Вспомнить об этом «приключении» нас побудили не современные попытки мошенников сбыть какой-нибудь денежный «самиздат». И уж совсем не желание поделиться «новостью» о том, что Пушкины бывают разные.
Михаил, например, был дружен с князем Дашковым. По воспоминаниям Екатерины Дашковой, муж часто ссужал товарища деньгами. Несмотря на это, Пушкин сам прекратил отношения. Это случилось после того, как Екатерина II не пожелала сделать его воспитателем юного князя Павла Петровича.
Михаил Пушкин «сделал ставку» на более влиятельного Григория Орлова. Заслужив от княгини Дашковой (урожденной Воронцовой) звание «негодяя, не достойного дружбы». После истории с ассигнациями она напишет: «Последующее его поведение оправдало мое мнение и низость его характера».
Герой на время чумы
Однако, перед тем как стать фальшивомонетчиком, Михаил Пушкин проявил себя с самой лучшей стороны. Это было во время Чумного бунта 1771 года, когда в Москву, охваченную эпидемией и волнениями (толпа растерзала архиепископа Амвросия), императрица отправила Григория Орлова. Пушкин был назначен смотрителем 2-й части города. В самый разгар «чумных событий» у него родился сын Александр.
Смотреть на Первопрестольную было страшно: каждый день умирало до 800 человек. Орлов одновременно занимался и следствием, и борьбой с чумой. Лично посещал больных, был с ними прост и приветлив, вызвав расположение к себе у москвичей. В своих отчетах ко двору граф неизменно отмечал и храбрость Михаила Пушкина.
Осенью следующего года заступничество Григория Орлова спасет братьев-фальшивомонетчиков от смертной казни по приговору Сената, замененному пожизненной ссылкой.
От величия до позора — всего один шаг. Что-то похожее уже было в судьбе отца Михаила и Сергея. Алексей Михайлович Пушкин был из тех, кого юношами отобрал сам Петр Первый, отправив на учебу за границу. Алексей Пушкин служил на флоте, а по возвращении в Россию был назначен воронежским губернатором. И тут его карьера закончилась судом.
Участь двоих его сыновей оказалась не в пример печальнее. За «воровской промысел» они были лишены даже имени своего — впредь им было велено именоваться бывшими Пушкиными.
Во глубине сибирских руд
Сергей был клеймен буквой «в». Как зачинщик «воровского промысла». Так оно, видимо, и было.
Бывший офицер Преображенского полка давно снискал себе сомнительную славу авантюриста. Известен случай, когда Сергей Пушкин по поручению графа Шувалова отправился во Францию для встречи с Вольтером. Он должен был передать знаменитому философу архивные материалы для написания истории Петра Великого. И вез в подарок памятные медали, выбитые лучшими мастерами Петербургского монетного двора. Но не довез, оказавшись в парижской долговой тюрьме. Без архива и медалей.
За фальшивомонетничество он почти 10 лет содержался в Пустозерском остроге, знаменитом со времени самосожжения протопопа Аввакума, затем был переведен в Соловецкий монастырь, где находился в отдельной камере-келье, будучи секретным арестантом. Умер в 1794-м.
Михаил после гражданской казни с возведением на эшафот и преломлением над ним шпаги был лишен чинов, дворянства и приговорен юстиц-коллегией к ссылке. Местом отбытия стал город Тобольск. Наталья Пушкина, оставив годовалого сына в Москве на попечении родственников, с разрешения императрицы последовала за мужем в Сибирь.
«Бывший Пушкин» так и провел остаток дней своих в Тобольске, числясь местным мещанином. Имея, однако, собственный дом и будучи принятым в доме губернатора Александра Алябьева.
Михаил Алексеевич жил довольно-таки свободно. Но под присмотром. Например, три короба книг, отправленных ему друзьями из Москвы, по пути были арестованы властями. А главное, ничьи ходатайства не могли поколебать царской воли: Пушкину обратной дороги нет!
В Тобольске Михаил Пушкин занимался переводами с французского, печатался в здешнем литературном журнале, издаваемом Панкратием Сумароковым, внучатым племянником драматурга Сумарокова. По совпадению, этот племянник попал в Сибирь также по «денежному вопросу» — в связи с подделкой 100-рублевой ассигнации. Впрочем, впоследствии он был амнистирован. Заслуживает быть упомянутым знакомство сибирского Пушкина с Александром Радищевым.
Умер Михаил Алексеевич в 1791—1792 годах, точная дата неизвестна. Наталья Абрамовна вернулась в Москву с дочерьми Варварой и Екатериной, родившимися в Сибири. Вела светский образ жизни, любила принимать гостей. Однако представители этого избранного общества оставили о ней скверную память, отмечая, что «речи ее пропитаны ядом».
Сын Александр, воспитанный родственниками, дослужился до генеральского чина. От отца ему передалась склонность к литературе. Но свои имущественные дела Александр умел устраивать сам. И в фальшивом достатке не нуждался.
Молчанье муз
Когда Сергей и Михаил находились под судом, их брат Федор сражался с «войском» бунтовщика Емельяна Пугачева.
Дочь Федора Алексеевича Софья едва не стала женой Александра Сергеевича Пушкина — да-да, того самого. Это было первое сватовство поэта. Софье он посвятил несколько стихотворений. О ней думал, возвращаясь из Михайловского:
Завтра к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.
Однако уязвленная долгим его отсутствием Софья дала согласие на брак с другим. Ее брак с Александром мог бы стать объединяющим для двух ветвей Пушкиных, находившихся в весьма далеком родстве.
Александр Сергеевич, собирая материал для написания «Капитанской дочки», читал о боевых заслугах Федора Алексеевича. Без сомнения, знал он и о фамильном позоре — деле с ассигнациями. Но это случай, когда музы молчат.
* * *
— О том, что в нашей коллекции есть портреты Михаила и Натальи Пушкиных, мы узнали только в начале 2000-х годов, — рассказывает заслуженный работник культуры РФ, искусствовед, заведующая отделом музея-заповедника Ирина ВАСИЛЬЕВА. — Хотя эти миниатюры оказались в Новгороде еще в 1979 году.
И не только эти. Государство приобрело у московских коллекционеров супругов Залкинд большую коллекцию миниатюр. Часть ее попала в Эрмитаж, часть — в Пушкинский музей, но больше всего — в Новгород.
На миниатюрах нет ни подписей, ни надписей. Поэтому долгое время не представлялось возможным установить, кто там изображен. Однако в 2000 году был опубликован труд Великого князя Николая Михайловича — «Русские портреты XVIII—XIX веков».
Вельможный историк успел издать пять томов, в которые вошли более тысячи портретов (с описаниями). На Таврической выставке в Санкт-Петербурге, открывшейся в марте 1905 года, было около 2300 портретов, представленных владельцами усадеб.
Михаил и Наталья Пушкины — том 3-й, портреты под номерами 135 и 136. До революции эти миниатюры находились на усадьбе в подмосковном Ясеневе. Владел портретами правнук Пушкиных Сергей Бутурлин. Затем на несколько десятилетий следы теряются, пока миниатюры не всплывают в частной коллекции.
Трагична судьба автора исследования, давшего музейщикам ключ от исторической загадки. 9 января 1919 года президиум ВЧК вынес приговор бывшим членам «императорской своры». И несмотря на ходатайство Академии наук, Максима Горького и других деятелей культуры, Ленин утвердил приговор великому князю с формулировкой: «Революция не нуждается в историках». Николай Михайлович был расстрелян у Петропавловской крепости.
Фотокопии картин из фондов НГМОЗ
