Если вам ночью приснился сейф, утром потеряйте от него ключ
Это гораздо лучше, чем потерять свободу. Вот пример. На днях Новгородский районный суд вынес приговор бывшему коммерческому директору турфирмы «Старый порт» Майе Ким. Присвоение почти 3,5 миллиона рублей, в чем она обвинялась, на весах Фемиды потянуло на реальный срок — 4 года.
Приговор в законную силу еще не вступил. И, возможно, так скоро и не вступит. Ведь Ким не признает своей вины, ее защита считает наказание чрезмерным. Следовательно, решение суда может быть обжаловано.
Само по себе присвоение, а также растрата, — явление не редкое. Это даже в правоохранительной системе с материально ответственными людьми случается. Все, вроде, до поры путем. Вдруг — бац, ревизия! И как там, у Владимира Высоцкого: «Где деньги, Зин?».
Каждое преступление — это сумма (хоть ничего и не украдено) условий и обстоятельств. Не в одних только личных слабостях или наклонностях суть. Что-то сопутствует, способствует или даже провоцирует.
Как дело было, рассказывает помощник прокурора Великого Новгорода Павел АРТАМОНОВ. Он поддерживал обвинение в суде.
Приходская тетрадь
— Какие деньги в данном случае присваивались? Естественно, те, которые вносили клиенты. Почему это стало возможным? Услуги оплачивались наличкой, которая хранилась в сейфе. Платежи фиксировались в специальной тетради. И перечисление средств туроператорам, обеспечивающим маршрут, проезд, проживание. Как оказалось, до них доходили не все деньги, только часть. Выяснилось это после того, как посыпались жалобы от клиентов. Тур ими оплачен, а билетов не дают — не выкуплены!
Представьте коллизию: люди, может, год откладывали денежки на отдых, предвкушали — и тут такой облом. К чести турфирмы, она оперативно разрулила проблему за свой счет, оплатив клиентам дорогу к теплым морям. И, как говорит Павел Артамонов, «все улетели».
«Но где деньги, Майя?» — подступили с вопросом собственники и руководители пострадавшей фирмы. Почему к ней? Главная по тетради, имеет доступ к сейфу. При этом и сама принимает деньги от клиентов, совмещая обязанности коммерческого директора с работой менеджера. Ведь многие шли именно к ней, что было ей в плюс — значит, классный специалист. Бывшие коллеги по работе и сейчас признают ее деловые качества. В некоторых иных были вынуждены усомниться.
Алло, гараж?
С точки зрения обвинения, была образована финансовая пирамида (как способ сокрыть факт присвоения доходов): деньги одних клиентов присваивались, их туры оплачивались за счет других платежей, поступивших позже.
— Она и сама в своих пояснениях допускала отлет на юг одних за деньги других, — продолжает помощник прокурора. — Правда, выдвинула версию, что это делалось по необходимости. Мол, накопилась большая сумма штрафных санкций от туроператоров. За что? Почему это нигде не зафиксировано? Почему не было уведомлено руководство турагентства? Нет вразумительного ответа.
Ким уверяла, что предъявляла претензии менеджерам, виновным в тех таинственных штрафах. Каким образом? По электронной связи. Суду была предъявлена электронная переписка коммерческого директора с менеджерами. Увы, там ни слова о штрафах.
Интересно, зачем общаться по «электронке» с теми, кто сидит от тебя на расстоянии вытянутой руки или чуть дальше? «Мне так удобнее», — пояснила Ким.
— На мой взгляд, такой формат общения имеет смысл разве что для разобщения, — комментирует Павел Артамонов. — Для создания атмосферы, когда каждый может подозревать каждого.
Закон суров, но...
Сама Ким на суде и заподозрила коллег-менеджеров, которые тоже могли открывать сейф. И собственников турбизнеса — сказав, что они брали определенные суммы. Во-первых, это «снятие» фиксировалось. Во-вторых, это их право — пользоваться прибылью. Ну вот, собственники они. И нам бы с вами так хотелось, но что теперь делать, если сейф есть не у каждого?
В соответствии с буквой и духом Уголовного кодекса присвоение в особо крупном размере — это тяжкое преступление. Максимальное наказание — до 10 лет лишения свободы.
— Признание вины всегда влечет за собой определенное смягчение приговора, — вновь предоставим слово гособвинителю. — Хотя привлеченными к ответственности напоминание об этом нередко воспринимается с иронией.
Майя Ким, напомним, виновной себя не считает. Впрочем, суд учел другое обстоятельство — у женщины есть ребенок. Малыш родился, когда мама была под следствием. А сейчас она — под стражей...
Мораль? Не завидуйте тем, кто ближе вас к деньгам.
Фото из архива «НВ»
