Глава из книги Геннадия РЯВКИНА «Апостолы и отступники»
Москва, 28 июня — 4 июля 1918 года
1
Обещанного Дзержинским вызова Блюмкин, честно переписавший свои справку по форме № 1, которую председатель ВЧК назвал анкетой, и «Послужной список для лиц, состоящих на службе в органах ВЧК», не дождался. А составить заново список ему приказал Ян Берзин. Так представился этот суровый латыш, вызвавший Блюмкина буквально через двое суток после разговора с Дзержинским.
Берзина в среднем звене ВЧК побаивались, так как не знали, что за должность он занимает. Поговаривали, что он — «товарищ председателя Комиссии», то есть Дзержинского. Но в орготделе ВЧК заверили любопытных, что такой должности в «конструкции Комиссии» нет.
Помощник Дзержинского? Может быть. Потому что тем, кого Берзин к себе приглашал, он говорил, что делает все «по поручению Феликса Эдмундовича». Если что-то считал нужным объяснять.
Собственно, со временем не только питерские чекисты, но и присоединенные к ним вскоре после переезда Совнаркома в Москву столичные поверили, что статус Берзина выше, чем у начальников трех отделов ВЧК: информационного, организационного и по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Остался он таковым и после 18 марта 1918 года, когда Общая Комиссия одобрила создание еще четырех отделов: отдела по борьбе с должностными преступлениями, иногороднего отдела, координирующего работу местных ЧК, тюремного (или комендантского, а еще проще — расстрельного1) и хозяйственного. Чуть позже просочилось в коридоры Лубянки, что есть еще и восьмой отдел — общий, который непонятно чем занимается. А то, что заведует отделом Берзин, согласились сразу и как будто все.
— Работать с вами буду я, — сказал Берзин, не вставая из-за стола и не приветствуя Блюмкина. — Выполнять мои приказы следует неукоснительно. Если что-то будет непонятно, спрашивайте сразу. Необязательно ждать, пока я вам всё расскажу. Понятно говорю?
— Понятно, товарищ Берзин.
— Называйте меня «товарищ Петерис». Если звоните по телефонному аппарату — тоже Петерис. В присутствии посторонних людей, которых лично вы не знаете, — Петерис. Даже если незнакомый вам человек — один в большой группе известных вам сотрудников ВЧК. Это мой псевдоним на службе.
2
Много позже Блюмкин узнал, что псевдонимом является как раз Берзин, а Петерис — настоящая фамилия его нового начальника. Но тогда он только кивнул: «Понятно», хотя совсем не понял, для чего такая конспирация. Ведь они не только работали вместе в ВЧК, но и находились в одном здании. Кабинет Берзина-Петериса — на втором этаже, Блюмкина — на третьем. Предположить, что по этажам ВЧК могут гулять посторонние, невозможно.
Петерис также велел ему срочно подготовить справку № 1 и заполнить послужной список и хранить их «между прочих бумаг» в железном ящике под замком. «До особого распоряжения, — добавил он. — За сохранность и секретность отвечаете головой».
В тот же раз он дал Блюмкину под роспись «Извлечение из Конструкции отделов ВЧК для заведующих отделами», принятой, как сказал Петерис, на Всероссийской конференции чрезвычайных комиссий 13 июня.
«Заведующий Отделом контрразведки по шпионажу является ответственным лицом Отдела, и поэтому все важные бумаги, исходящие от Отдела, должны быть обязательно им подписаны. Заведующий делает доклады на заседаниях Общей Комиссии ВЧК о ходе работ в Отделе. Все выдаваемые ордера на производство различного рода операций Отдела должны быть обязательно подписаны заведующим.
Примечание: В отсутствие заведующего ордер может быть подписан другим членом Отдела, его заместителем. Все исходящие бумаги должны быть также скреплены Секретарем Отдела.
Примечание 1: Исходящие бумаги, более важные, денежные отношения и тому подобные бумаги, имеющие отношение или связь с Общей Комиссией, должны быть подписаны помимо заведующего Отделом и его Секретаря также и председателем Комиссии.
Заведующий Отделом контрразведки состоит одновременно и заведующим секретной части Отдела, имеет при себе помощника и секретаря. В секретную часть, кроме означенных лиц, должны быть включены Разведчики и Комиссар, Заведующий регистрстолом, Конторщики/цы и Ротаторщицы, Зав. связи.
Отряд разведчиков Отдела разделяется на отдельные специализированные части, как, например: разведчики по борьбе со шпионами; разведчики по поиску сведений об организации работы и охраны учреждений, в коих пребывают вражеские элементы (не исключая посольства и консульские учреждения иностранных держав) и т.п. Все разведчики по получении ими сведений или по исполнении возложенных на них поручений дают обо всем обязательный отчет заведующему Отделом в письменной форме по установленному образцу. По получении тех или других сведений, требующих производства обысков, арестов, ревизий и т.п., заведующий
Отделом посылает за своей подписью и подписью секретаря требование на ордера.
Примечание 2: О всех ордерах, выписанных помимо требований заведующего Отделом, последний обязательно должен быть поставлен в известность.
Заведующий Отделом назначает наряд из имеющегося при Комиссии ВЧК отряда на производство операций, причем назначает одного старшего наряда и на его имя выписывает требования на ордер.
Примечание 3: В требованиях на ордер обязательно должен быть указан точный адрес и подлежит ли кто аресту; без этих указаний ордера могут и не выдаваться...»2.
3
Блюмкин дочитал первый из трех сшитых железным Konaclipом (американская скрепка, запатентованная в 1900 году, и очень востребованная в российском делопроизводстве до 1930-х годов) листов и рискнул заговорить:
— Товарищ Петерис, я готов подписать эту бумагу, даже не читая, потому что невозможно выполнять всё, что здесь написано...
— ...не имея ее на руках? Правильно я вас понял?
— Так точно!
— Разумеется, вы ее получите. Я показал вам эту инструкцию одному из первых и сказал, когда она была составлена. Замечу: не чтобы подписывать ее, не читая. Чекист ничего не должен подписывать, не читая. Тем более — заведующий таким отделом. Читайте, понимайте и потом удостоверьте подписью. Этот экземпляр. Второй возьмете с собой. И пусть он хранится в секретной части. Не нужно показывать эту инструкцию даже секретарю. Им всё разъясняйте своими приказами... ВЧК, Яков Григорьевич, вступает в новую фазу. Комиссия получает конструкцию, в губерниях и уездах созданы органы ВЧК, которые должны всемерно помогать советской власти наводить порядок в стране. Как сказал товарищ Ленин, губкомы и губчека должны составлять одно целое в деле своевременного предупреждения и пресечения контрреволюционных выступлений... Чтобы предотвращать подрывные акции свергнутых помещиков и капиталистов, искушенных в политике, надо уметь выслеживать и вылавливать этих разбойников, разоблачать их... А чтобы уметь ловить их, надо быть искусным, осторожным и сознательным3.
Блюмкин продолжил чтение, и минут через пять положил «Извлечение из Конструкции» на стол Петерису.
— Пишите, — сказал тот, не отрываясь от чтения каких-то своих записей, — я, Блюмкин Яков Григорьев, прочитал данный документ, с ним согласен, что и подтверждаю лично. Подпись. Дальше: копию документа получил от товарища Берзина июня 23-го дня 1918 года. Подпись.
4
Не присаживаясь к столу, а только наклонившись, Блюмкин аккуратно написал, что диктовал ему Петерис. А тот подтолкнул к нему еще один лист:
— А это переписать и тоже подписать. Сядьте вот там, — Берзин указал на столик в углу. — Стул только возьмите.
«Я, нижеподписавшийся, добровольно без всякого принуждения, вступил в должность заведующего Отелом контрразведки по шпионажу против Р.С.Ф.Р. Сущность работы и условия, в которых приходится вести работу по разоблачению противника, я уяснил вполне и нахожу возможным для себя ее вести, имея в себе достаточно хладнокровия и выдержки при наличии опасности и достаточно силы воли и нравственной силы, чтобы не стать предателем. Все возложенные на меня задачи и поручения обязуюсь выполнять аккуратно и своевременно с соблюдением строгой конспирации. Я предупрежден, что все предпринимаемые мной особые меры должны сопровождаться: а) точным формальным установлением у соответствующего советского учреждения или должностного лица наличности условий, требующих выхода из пределов закона; б) немедленным сообщением соответствующего заявления в письменной форме в Совет Народных Комиссаров».
Когда было готово и это, Берзин наконец отложил в сторону свои бумаги и поднял глаза на Блюмкина:
— Это правильно, что вы не ставите вопросы. Это очень правильно. Вы, товарищ Блюмкин, обязаны сознавать, что отдел, который поручен вам, является чрезвычайно секретным даже в ВЧК. Его нет! ВЧК работает не за славу, а за справедливость и революционный правопорядок. По этой причине не всё, что мы делаем и будем делать для строжайшего наблюдения за проведением в жизнь декретов и распоряжений советской власти, должно быть видно. Мы — солдаты невидимого войска. Вы — один из нас, преданных делу революции и советской власти. И я скажу вам сейчас неизмеримо больше, чем мог бы сказать 40 минут назад, когда вы вошли в эту комнату. Товарищи Ленин и Сталин подготовили циркуляр, который устанавливает, что — я читаю: «Совет Народных Комиссаров признает, что какие бы то ни было изменения постановлений комиссии Дзержинского допустимы только путем обжалования этих постановлений в Совет Народных Комиссаров»4. Это постановление никогда не увидит газетной полосы, но оно дает нам громадную власть над людьми. Вы понимаете меня?
— Так точно, понимаю, товарищ Петерис, — отозвался Блюмкин.
— Не уверен, — улыбнулся Берзин. — Это постановление стоило поста вашему однопартийцу Штейнбергу, решившему, что нарком юстиции выше председателя ВЧК... Вам необязательно знать эту историю, но, думаю, что партизанщина Штейнберга ничем хорошим для него не кончится. Он сейчас в Харькове, но, когда потребуется, мы найдем его и в Африке. ВЧК беспощаден в своей репрессии и страшен полной непроницаемостью.
Вот что вы никогда не должны забывать...
Собственно, это и был весь первый разговор с Яном Берзином. Второй оказался гораздо короче...
(Окончание следует)
________________________
1. Комендантские отделы смертных приговоров. В 1920-е годы существовало правило, по которому приводить в исполнение приговор должен был следователь, который вёл дело. В начале 1919-го ВЧК секретной шифровкой обязало руководящих работников (членов коллегий) губернских и республиканских чека непременно участвовать в казнях контрреволюционеров. Согласно пункту 38 Инструкци ВЧК чрезвычайным комиссиям на местах от 1 декабря 1918 года «право применять высшую меру наказания» получили губернские, фронтовые, армейские и областные ЧК.
________________________
2. «ВЧК — ГПУ. Документы и материалы», 1995. С. 13—17.
________________________
3. Ленин В.И. ПСС, т. 39, с. 155.
________________________
4. Ленин В.И. ПСС, т. 54, с. 384—385. Данный циркуляр в несколько измененной форме лег в основу проекта постановления о разграничении функций между наркоматом юстиции и ВЧК (3 января 1918 года, протокол № 32 заседания СНК), но постановление принято не было: все ограничилось дискуссией на заседании.
Фото из фондов Центрального московского архива-музея личных собраний. 1919 год
