Приговорив царизм, проговорили Россию
Однажды по речке Аксенке вдруг потекла водка. И не то чтобы полностью заменило оно обычную не слишком чистую воду, но градус у речки определенно был. Иные предприимчивые горожане даже черпали это что-то с чем-то и продавали той категории граждан, которая всегда готова опохмелиться лишь бы чем.
Чудесное было время — 1917 год. Весна. Буквально недавно Февральская (Мартовская) революция смела царский режим. И уж, как водится при таких счастливых исторических обстоятельствах, один лишь воздух свободы пьянил не всех. Кто-то отправился громить винные склады. Строго по примеру революционного Петрограда. Что-то было украдено, что-то употреблено, а что-то почему-то вылито в Аксенку.
Об этом эпизоде в частности и о столетней давности великой эпохе вообще на днях напомнил Борис КОВАЛЕВ — руководитель Новгородской группы Санкт-Петербургского института истории РАН, профессор НовГУ, доктор исторических наук. Его выступление состоялось в рамках научно-просветительского проекта Новгородского музея-заповедника и регионального отделения Российского исторического общества.
В Багдаде всё спокойно
В 1917 году редактируемый Нилом Богдановским «Волховский листок» — единственное независимое новгородское печатное издание — готовился отметить 15-летие. О чем издатель, конечно же, напомнил в новогоднем номере. Выразив уверенность, что в наступившем году, несомненно, наши доблестные войска вместе с героическими англичанами и французами победоносно завершат войну, вступив в Берлин, Вену и Константинополь.
Как бы оппозиционный «Листок» (несмотря на примечание «прочитано военной цензурой») пишет о духовном возрождении Новгорода, наставшем с прибытием нового губернатора Иславина. Это, безусловно, светлая полоса в нашей жизни.
Январь, февраль. Жизнь идет, газета пишет. Немного патетики — война все-таки. Немного рекламы. На первой полосе запросто можно прочесть объявление типа: «Француженка ищет место за столом за язык». Или: «Господам художникам предлагает свое тело натурщица».
И регулярно поясняется, что КУВАКА — лучшая радиоактивная (минеральная то есть) вода. Это граф Владимир Воейков наладил бизнес на розливе, убедив царскую семью, что данная вода излечит от гемофилии царевича Алексея.
Хотя уже достигла тихого Новгорода волна недовольства, пока еще легкая. Это слухи про то, что графу с его напитком на железной дороге — зеленый свет. Тогда как эшелоны со всем необходимым для фронта, бывает, простаивают.
А в общем, все спокойно. И даже хорошо. Например, в культурной жизни наблюдается прогресс благодаря эвакуированным жителям западных областей. С успехом проходит творческий вечер, посвященный писателю Генрику Сенкевичу. Звучат польская речь и музыка — участвуют артисты варшавских театров. Браво!
Заре навстречу
На этом месте профессор Ковалев решительно порывает с этим обывательским мирком:
— Как вдруг — революция!
Что происходит с «Волховским листком»! Какая невиданная метаморфоза! Еще несколько дней назад Богдановский славословил августейшую фамилию. Гордился недавним визитом в Новгород государыни. А теперь — «Самодержавие свергнуто!».
Вместо француженки — манифест об отречении Николая II. Рядом — новости-телеграммы.
«Комитету общественного спасения (в полночь). Из Кречевиц. Лб.-гв. Запасный кавалерийский полк и маршевые эскадроны, а также и все команды, с офицерами, врачами и всеми чинами перешли на сторону нового правительства». Подписано командующим полком графом Бенигсеном.
— В Новгороде был дислоцирован большой гарнизон, — говорит Борис Ковалев. — И никакого протеста по поводу насильственной смены власти. Просто поразительное безразличие. Но это — общий фон. И церковь, даже она, по сути, приветствует Временное правительство. Уже на следующий день после событий в Петрограде на литургии в Софийском соборе возносят молитвы с учетом происшедших перемен. Впрочем, Временное правительство — это не воинствующие атеисты, они обещали вернуть патриаршество...
Как же все настрадались от проклятого царизма! И даже десять лет как почивший известный новгородский краевед и адвокат Василий Передольский под пером Богдановского предстает жертвой «тяжелых испытаний в застенках проклятого третьего отделения». Помилуйте, какие застенки, какие заплечных дел мастера? Василий Степанович вроде вполне комфортно был прописан в местной элите, а не в кружке революционеров.
Слава Булатову
Алексей Булатов — дворянин, земский деятель — становится полномочным представителем новой власти в Новгородской губернии. И уже он — наше все.
«Назначение комиссаром нашей губернии Алексея Алексеевича Булатова приветствуется общим, не льстивым восторгом как яркий пример привлечения к кормилу правления безупречных людей...».
А вы думали, что это с большевиков пошли по России-матушке чеканным шагом комиссары? Да и товарищи появились раньше. И страсть к митингам. Использовать любое возвышение на местности — и говорить, говорить... «Да здравствует Господин Великий Новгород и свободная Россия!». И оратор слышит в ответ «могучее ура».
Но Февраль — не Октябрь. Он не отрицает прошлое напрочь. Зачем? Надо брать из него лучшее. Господин-товарищ Булатов не хочет называться комиссаром, вот как он представляется: «Здравствуйте, Булатов, посадник новгородский».
Ну да, Иван Васильевич поменял профессию. Помните: «Очень приятно, царь!»?
— Когда читаешь статьи о Булатове, возникает ощущение, что он перемещался по городу исключительно на руках новгородцев, — продолжает Ковалев. — Никогда не ошибавшийся, кристально честный. Но кто виноват в погромах и беспорядках? Как кто? Булатову все ясно: прошлое, царизм, новгородский губернатор.
Цена вопроса
Как-то быстро умудряется испортить свою репутацию милиция, образованная по указу Петрограда.
Свобода свободой, но кто-то же должен поддерживать порядок. Собралась толпа, вынесли из зданий губернаторской канцелярии и полицейских частей документы, дела и сожгли. А бабы и ребята с ведрами у «пьяной» речки? Нехорошо это.
Но почему-то в ряды милиции затесались странные люди: обеспечивать правопорядок они не умеют или не хотят, зато очень охочи до арестов и конфискаций.
Революции нужны деньги. Страна по-прежнему в состоянии войны. Объявляется «Заем Свободы». Ни одна власть никогда не назовет такой способ пополнения казны добровольно-принудительным. Только народ. Только исходя из полученного опыта. Конечно, было обещано все вернуть, и не просто до копейки, а с процентами. Многие делились с государством капиталом вполне сознательно. О ту пору их, состоятельных, еще хватало.
У магазинов растут хвосты. И на прилавках — новые ценники.
А новгородский руководитель, как замечает наш уважаемый историк, продолжает самоутверждаться: «Здравствуйте, Булатов, посадник...».
Придет время, и его посадят на известный «философский» пароход — для вредной интеллигенции, с которой большевикам не по пути, и отправят в эмиграцию. Булатов окажется в Эстонии. В 1940 году он станет гражданином СССР. В силу известных обстоятельств. Его привезут в Ленинград и расстреляют.
Нил Богдановский проживет долгую жизнь. Он похоронен в Таллине. Отметить 15-летний юбилей «Волховского листка» ему так и не удалось.
Ой, зря буржуазная пресса рисовала карикатуры на большевиков. Причем не на тех из них. Например, Ленин долго был как-то не на карандаше.
В 1921 году Владимир Ильич заявит, что настала пора перейти от революционной целесообразности к революционной законности. Спустя семь лет после начала Первой мировой войны. После страшного напряжения сил, страшных потерь.
— В нашем новгородском случае, — резюмирует Борис Ковалев, — итог этих лет был таков: по экономическим показателям губерния была отброшена к началу XVIII века. Почти на двести лет.
* * *
Лектор очень надеется, что не обидел кого-нибудь из своих слушателей. Как представителя народа, который в 1917 году сдал государство, как крепость, — без единого выстрела. По крайней мере, у нас в Новгороде обстояло примерно так.
— В нашей отечественной традиции принято ругать власть, — говорит историк Ковалев. — Или добрым каленым словом пройтись по интеллигенции. О роли народа особо распространяться не принято. Когда она не очень хороша. В говорливом Феврале, по-моему, было именно так.
А что было в Октябре — поживем-услышим. Музей-заповедник обещает еще не одну встречу на эту тему.
Фото из личного архива Бориса Ковалева
