Окуловскому дачнику-убийце предстоит психиатрическая экспертиза
То, что случилось 3 июня в деревне Пабережье, — просто дикость. Иного слова не подберешь. Некто С. (пока идет следствие, мы не можем назвать полного имени этого «героя») застрелил своего соседа из-за жалкого клочка земли, который они не поделили. Метр пятьдесят на сорок сантиметров — меньше квадратного метра! И это — цена жизни!
Они судились два года. Да-да, из-за этого вот клочка. Сначала Окуловский районный суд решил исход дела не в пользу С., жителя Санкт-Петербурга. Он подал апелляцию в областной суд. Опять получил не то, чего хотел. Вроде, намеревался обратиться в главную инстанцию — Верховный суд. Как вдруг решил, что он сам — справедливость и возмездие.
Контрольный выстрел
В тот день К. собирался косить. Что-что, а трава этим дождливым летом хорошо растет. Мужчина был в годах — 70 лет уже стукнуло, но крепок. Рано ему было умирать. О жизни думал. Он ещё очень был нужен на этой земле. Дочерям, внукам, жене своей — тем более что у нее со здоровьем, напротив, не слава богу.
По дороге из своей Угловки на дачу К. зашел в магазин, прикупил продуктов. Хлеб, молоко — все это так и осталось лежать в машине. Он достал триммер, подготовил к работе, завел... И упал. Смерть подкралась подло, взяла на мушку, выстрелила из-за забора в спину. А потом подошла вплотную, разрядив ружье в голову.
С. потом скажет, что решил добить соседа. Чтобы не мучился. А со своей-то головой что? Чем же таким ему самому «прострелило мозг»?
Классический контрольный выстрел. Откуда это? Убийца — инженер по профессии. Как и убитый, вообще-то. Едва ли они знали друг о друге какие-то биографические подробности. По сути, они почти не общались. У С. дом — в другом конце деревни. Здесь, рядом с участком К., у него был только огород, картошка росла. Много ли кустов посадишь на этом метре? А сколько соберешь клубней? И долго ли будешь кушать этот урожай?
Всё это почти два месяца как неважно.
«Я всё сделал правильно»
Следователь Валдайского МСО СУ СКР России по Новгородской области Анна НИКОЛАЕВА рассуждает о военном прошлом пабережского стрелка. Был, мол, в Афганистане, участвовал в боевых действиях. Но это факт общего порядка. Убивал? Кого? Как? Такие подробности нам пока неизвестны.
Анна Вячеславовна не утверждает, что нашла объяснение. Она его ищет. И экспертиза, назначенная С., — тоже поиск. Потому что странно как-то себя ведет гражданин на букву «с». Признает, что убил. Так сразу после расправы над соседом было. Сам же и полицию вызвал. Но виноватым себя, по всей видимости, не считает. И не раскаивается. Более того, в его показаниях мелькала мысль о том, что если была бы возможность отмотать время назад, то, скорее всего, он поступил бы точно так же.
А спросите у людей — вам скажут, что и убийца, и его жертва, в принципе, — нормальные мужики. Были. Один теперь на кладбище, а другой будет сидеть. И долго, наверное. Если, конечно, его дальнейшую судьбу медицина не скорректирует. А тоже — не мальчик уже, шестой десяток идет. Матери он теперь не помощник. «Зачем?! Зачем ты это сделал?!» — повторяла она в день убийства. Что с хозяйством-то будет? Земли-то у них немало взято, по правде говоря. Вот ведь странность какая.
Странно также, что С. вроде как сочувствие некоторое в деревне имеет. Дескать, в целом человек-то он положительный, трудолюбивый. И не надо бы его совсем уж по всей строгости. Вот вышло так, ничего уже не исправишь. А он разве хотел бы этого — исправить?
Ирина, дочь потерпевшего, в Пабережье теперь не ездит, ни с кем не разговаривает.
— Я понимаю, что кому-то там хорошо было покупать деревенское молоко и мясо дешевле, чем в магазинах, — говорит она. — Но ведь этот фермер человека убил!
Ей думается, будь она в тот день на даче, то лежала бы рядом с папой. Вспоминает, как примчалась в деревню, а там возле отца кружили люди в форме, ее же долго-долго не пускали к нему, и было отчаянно больно от того, что он никогда уже не встанет. И не понять, как же так можно...
Поле и воля
В самом деле, как можно дойти до такой степени откровенной ненависти? С. объясняет стрельбу тем, что защищал свою маму и свою землю. Еще раз напомним — меньше квадратного метра. Что это за священная пядь?
Якобы первой этот клочок обработала мама. Трудилась над ним, не покладая рук. Поэтому любящий сын, устанавливая забор — а сделал он это в одностороннем порядке, не посчитав нужным вступать в переговоры с соседями, — взял драгоценный кусочек в свои пределы.
К. тоже почему-то была дорога эта пядь. Он тоже искренне считал ее своею. И отстоял за собой в суде историческую правду в возникшем территориальном споре. В конце концов, у него земля давно была оформлена в собственность, а сосед как-то не торопился в налогоплательщики.
— Обычно наши сотрудники в курсе длительных соседских конфликтов, — говорит начальник отдела МВД России по Окуловскому району Александр РОМАНЕНЧУК. — Раньше или позже это выходит вовне. Кто-то с кем-то поскандалил, кто-то кому-то пригрозил — есть жалоба. В данном случае не было ровным счетом ничего. Не знали мы, что в Пабережье назревает что-то страшное. Это — совершенно особый случай.
Александр Николаевич подчеркивает, что убийство произошло на фоне состоявшегося судебного решения.
— Казалось бы, все было нормально. Люди, отбросив словесные перепалки, пошли правовым путем. Мы сами советуем спорщикам так поступать, когда они не могут договориться. И вот чем закончилось.
Такая профилактическая схема может быть хороша, да только люди все разные. Гнев застит глаза. И как же комфортно, наверное, тешить самолюбие тем, что якобы кругом — коррупция. Разве иначе С. проиграл бы суды?
Да никогда в жизни! Сто процентов — угловский пенсионер всех купил.
* * *
Мораль? Можно, конечно, сказать, что власть на местах должна быть внимательнее к гражданам, выходящим «на тропу войны». Но много ли тут сделал бы, скажем, деревенский староста? Скорее священником надо быть. Или психологом. Или психиатром, может быть?
А в остальном... Вы знаете, замечательное это место — Пабережье. Лес. Озеро. Железная дорога — так, на всякий случай. Просто дачная мечта. Жить бы да радоваться. Только ведь не жилось почему-то...
Мария Гусар (коллаж)
