Настоящий фольклор исполняется на кураже
Лет пятнадцать назад Андрею СТАРОВЕРОВУ, нынешнему руководителю хвойнинского ансамбля «Свояня», захотелось надеть рубаху-косоворотку. Он тогда и петь не умел, и на народных музыкальных инструментах не играл, да и фольклором не занимался. Но облачился в льняную одежду и почувствовал сразу: комфортно ему в ней, русский народный стиль — его.
В Хвойную Староверов перебрался из Северной столицы. В коллектив «Свояня», изучавший и возрождавший местные традиции, привёл дочку. А в ансамбле предложили: «А давай и ты к нам, мужиков не хватает!». Андрей Рэмович и согласился.
Ему не нравится, когда его называют фольклористом. Более того, он уверен, что сохранять народные традиции надо не с помощью сценических номеров и музейных экспонатов. Там всё, если откровенно, мёртвое, а надо чтобы было живое.
— Раньше людям не требовалась сцена, собирались и пели, а звуки извлекали из чего угодно: из кос, пил, стеклянных бутылок, печных заслонок... И сегодня задача работников культуры — научить взрослых и детей русским традициям, показать, что они существуют. Сохранять и приумножать культуру несложно. Нужно для начала грамотно пользоваться русским языком, а вместо этого он утрачивается. Вот, например, полное название нашего ансамбля «народный фольклорно-этнографический», но звучит оно убийственно. Не понимая содержания слов, их вставляют в речь как угодно, — категоричен Андрей Староверов.
«Свояня» примет всех. Главное, чтобы сам человек получал удовольствие от исполнения русских песен и частушек под пляску. Да так, чтобы до куража доходило, чтобы тело всё мурашками покрывалось.
«Наша хвойнинска дороженька
Дугой, дугой, дугой,
А мой хвойнинской залёточка
В рубашке голубой.
Болит сердцо и груть ноёт,
Придет милой успокоёт».
Это одна из сотен местных частушек, записанных «своянами». А вообще, у ансамбля накоплен огромнейший материал песенного фольклора. Начали его собирать ещё в начале 90‑х годов. Есть и видео-, и аудиозаписи, кое-что из них уже оцифровано. Надо сказать, Андрей Рэмович готов предоставить их любому, кто заинтересуется. Более того, предлагал записи использовать областному Дому народного творчества. Но там как-то без энтузиазма на его инициативу отреагировали.
— Фольклористы считают важным профессионально-научную сторону дела, зафиксировать место, где записана песня. А мне становится смешно, когда на фестивалях начинают рассуждать, что эта песня именно из этой конкретной области. Тем самым вносится ограничение. Вот, например, говорят, что в традиции нашего района акать, но есть хвойнинские частушки, где окают. На мой взгляд, главное — не воссоздавать, как раньше пели, а делать что-то своё, — уверен музыкант.
Проводя народные праздники Ивана Купалы, Масленицу, Андрей Староверов, конечно, старается следовать установленному сценарию: будет и костёр, и угощение, и хороводы, и песни. Но, по его словам, делается это для того, чтобы людям было интересно, чтобы они стали сопричастны общему действию. Поэтому за вход на мероприятия денег с народа принципиально не берёт.
В вестибюле здания детской художественной школы, где Староверов проводит репетиции, висит рукописный плакат: «Хватит позориться: никаких ОК! Наши слова: «ладушки», «славно», «чудно», «любо», «добро». Это так Андрей Рэмович подрастающее поколение воспитывает, которое слова «круто», «класс», «прикольно», «о’кей» использует. Бывает, что и родителей своих воспитанников к стенду подводит для ознакомления, если вдруг от них услышит нечто такое, что ему режет слух. «И действует информация?» — спрашиваю. Он пожал плечами:
— Одна мамочка внимательно читала, а потом с восхищением и выдала: «Ох, круто». К сожалению, люди разучиваются думать на собственном языке. Его и правильное поведение — вот, что требуется беречь.
Фото Анны Мельниковой
