В день рождения Фёдора Михайловича Достоевского на сцене областного театра драмы, носящего имя великого писателя, выступил Токийский новый репертуарный театр с постановкой по роману «Идиот».

Эта гастроль состоялась благодаря Дням Японии в России, в рамках которых коллектив из Страны восходящего солнца принял участие в XXII Международном театральном фестивале Ф.М. Достоевского.

Вниманию новгородской публики труппа нового репертуарного театра представила также спектакль-ритуал «Кодзики» по мотивам японской мифологии.

— В буквальном переводе «Кодзики» — это «Древняя история о происхождении страны Ямато», то есть Японии, — просвещает нас Леонид АНИСИМОВ, режиссер театра из Токио.

«Кодзики» — не просто древность, а глубочайшая. Этот эпос происходит из периода Дзёмон, охватывающего временной отрезок с тринадцатого по третье столетие до нашей эры. Древние греки отдыхают!

— В японских музеях можно видеть совершенно удивительные предметы, дошедшие до наших дней из Дзёмон, — добавляет русский режиссер японского театра. — Потрясающее наследие, потрясающая культура.

По признанию Леонида Ивановича, он, несмотря на свои восемнадцать лет жизни в Японии, ещё только приблизился к пониманию её культуры, можно сказать, встал на пороге у входа.

Кстати, о греках, равно как и о европейцах, вышедших из античной купели. Древнегреческие небожители совершенно не похожи на богов, созидавших далекую восточную островную страну. Японцы своих богов не боятся, они их любят, как любят своё детство и самих детей.

Благодаря театру из Токио где-то рядом с «японским порогом» ненадолго оказались и мы. Тем более что показом спектаклей гости не ограничились.

К приезду гостей в Новгородском музее-заповеднике была приурочена выставка «След Самурая».

— Подобрать экспонаты было не просто, — рассказывает заместитель генерального директора НГОМЗ по выставочной работе Олеся РУДЬ. — Но всё же своя небольшая японская коллекция у нас есть, она хранится в фондах Музея истории города Боровичи и Боровичского края. Это восемь гравюр из шелка и доспехи самурая XIX века. Происхождение их таит в себе загадку. Эти вещи поступили в музей в 1925 году, их нашли в усадьбе Ташенино Боровичского уезда. Возможно, их привёз последний владелец усадьбы Николай Алексеевич Балк, капитан 1 ранга, участник русско-японской войны 1904–1905 годов.

Что же, дорога ложка к обеду. Точнее — к чаю. На открытии выставки актеры Токийского театра показали знаменитый японский чайный ритуал.

Когда-то в каждом японском доме была отдельная чайная комната. Ничего общего с нашей столовой. В японскую домашнюю «чайную» не всякий русак и протиснется. Очень низкая дверца, символизирующая равенство участников церемонии. Будь ты хоть царь, а нагнись! Там, за дверцей, царить будут мир и гармония.

Слегка сбивал с толку обыкновенный электрочайник, приготовленный для церемониала. Но только до той минуты, когда Мари-сан, извинившись за неизбежное упрощение обстановки, не принялась колдовать с приборами, взбивать зеленый порошок и заваривать настоящий японский чай. Каждое движение имеет свой смысл и порядок. Говорят, это нарабатывается годами.

— Скажите, пожалуйста, только честно, — с помощью переводчика я обратился к актрисе театра Ёсике Наказаве, — наверное, японцы думают, что русские как-то неправильно пьют чай.

Она рассмеялась:

— В обычной жизни мы тоже нечасто практикуем чайную церемонию. Поскольку мы — актеры и ставим русскую классику, то, наверное, не реже пьем чай по-русски.

— Это как?

— С самоваром!

Вот! Что и требовалось доказать: самовар — он тоже, понимаешь, гармонизирует.

Я спросил ее о других объединяющих впечатлениях. Думал, пример будет фестивально-театральный. А она стала говорить об экскурсии по кремлю, про нашу легенду о Софийском голубе, которая так похожа на японский эпос, где говорится, что если страна потеряет свой миф, то исчезнет и она сама. И про Вечный огонь, напомнивший ей о Хиросиме.

— В нем — память и молитва за мир.

В общем, выставка стала для тех, кто проявил к этому событию интерес, этакой русской матрешкой: одно открытие, в нем — другое и ещё...

Да, мастер-класс по каллиграфии ведь ещё был. Компьютер компьютером, но традицию писать иероглифы кисточкой японцы блюдут. Ведь это как с чайной комнатой: там сердце. Желающие могли потренироваться в написании своего имени и слова «цветок». До чего обучаемый у нас народ, хоть в рамку бери его японское творчество! Правда, начнешь спрашивать, на словах описывают этот цветок по-разному. Мне лично больше всего пришелся по душе тот, который в переводе с японского называется «я тебя не забуду». Какая прелесть эта очень дальневосточная «незабудка».

Аригато (или спасибо), Токио!