Раз в год Александр Чумаков возит своих пчёл на «курорт» в финском заливе
«Как только въедете в Сущёво, за вторым домом — направо». Тут не промахнуться. Спускаюсь в тень старых слив, впереди виднеется залитая солнцем полянка, уставленная ульями. Взмах руки — хозяин уже ждёт. Я у пчеловода Александра Чумакова. Можно сказать, на базе. Тут у него модуль, оборудование — качает мёд, разливает.
— Слушайте, но какова дорога! Не ожидал такого асфальта.
— Так и не было! — уверяет меня Александр. — Моя работа!
— У вас свой асфальтоукладчик?
— Нет, просто я иногда бываю на важных совещаниях. Когда нас, сельхозников, собрали в райцентре, то в присутствии представителей из области поднял вопрос.
— Так вы почаще бывайте!
Шутки шутками, но Александр Владимирович — человек небезызвестный. Почти 400 ульев имеет. По нашим меркам, довольно крупное хозяйство. Давно на виду. Но как-то в последние годы реже пошли сюжеты в новгородских СМИ. Да и в целом «сладкой отрасли» меньше стало внимания. Помнится, областные фестивали «Медовая сказка» проходили. На одном из таких фестивалей шимский пчеловод Александр Чумаков как победитель получил ценный приз — трактор с плугом. Серьёзное дело!
— Чего шуметь? — спрашивает Чумаков. — Всё налажено. Работаю на мелкий опт. В розницу тоже продаю. И по звоночку, бывает, привожу. А чтобы прибавить, рвануть вперёд…
Нет на то ресурса. Пчела — она кто перед коровой? Грантов ей нынче не дают. Ещё пару лет назад Чумаков с товарищами всерьёз подумывали, как расширить горизонты — речь об экспорте. Понятно, что современная международная обстановка этому, мягко говоря, не благоволит. А на внутреннем рынке спрос на мёд как-то не растёт.
— Жаль на самом деле, — говорит Александр. — Я это не только как заинтересованное лицо говорю. Ведь спрос — это не только про доходы населения. Другая составляющая проблемы — культура потребления мёда. Наши покупатели — это, как правило, люди старшего поколения. Ко мне в Старой Руссе курортник как-то подошёл: «И откуда у вас мёд?» «Из Коростыни», — говорю. «Да, а я там родился! Деревню Веряжу знаете?» — «Чего не знать? У меня пасека в двух километрах оттуда». Он пробует мёд, а глаза — влажные. Это вкус детства. А молодёжи без разницы — что мёд, что варенье. Но разница должна быть. Мёд — это всё-таки здоровая пища. Тогда как сахар — реально белая смерть. Если потреблять его в таких количествах, как сейчас. В колбасу и то добавляют. Организм превращается в фабрику по переработке сахара. И не справляется с этим, отсюда болезни. Тогда как пчёлка в своём продукте уже расщепила для нас с вами сахар на глюкозу и фруктозу.
— Вы-то, поди, только мёд кушаете?
— Нет. Слаб человек — не могу отказаться от пирожных.
Не похож он на любителя пирожных. Похож на рекламу своей продукции, ему бы маечку надеть с надписью «Я кушаю только шимский мёд!».
— Да, парень я крепкий! — смеётся он.
Между тем этот парень занимается пчеловодством уже лет двадцать пять, не меньше. Ещё в 1990-е приметил, что у кого своя пасека, тот не пропадёт. На лёгкие деньги не рассчитывал. Говорит, на роду написано именно зарабатывать себе на хлеб с маслом. А как начать, где взять стартовый капитал? Работал по совместительству, посменно, упорно шёл к цели. Ездил из Шимска в Новгород в библиотеку, штудировал специализированные журналы. Недавно узнал, что в прошлом году всё это было сдано в макулатуру. Расстроился. Что они наделали?! Это же такие раритеты. Да он бы купил их с удовольствием!
Вообще-то из-за этих журналов когда-то досталось ему от… пчёл.
— Там на фотографиях почему-то любили показывать пчеловодов в белых халатах, — вспоминает Александр. — Они ещё и рукава закатывали. Ну и я так нарядился. Теперь уже не помню, как так вышло, но я опрокинул улей. А пчёлы у меня тогда были местные, среднерусские, ядрёные, дворняги этакие. Ох и пожогли меня. Чуть не полторы сотни укусов, я и считать бросил. Руки были — как большие перчатки. Хорошо, что хоть лицо оказалось защищено. Знаете хоть один анекдот про пчеловодов? «Слышь, возле меня уже второй год пасечник живёт. Я только на днях понял, что это не японец!»
Вот такая штука — опыт. Одно дело — теория и совсем другое (бывает же) — практика. Конечно, по возможности Чумаков старался пообщаться и с самими пчеловодами. В Коростыни был директор школы, который держал пасеку. И в школьной столовой всегда стояла миска с мёдом для учеников. А баба Шура из деревни Заполье? Замечательная старушка, за восемьдесят ей уже было. В войну, чтобы немцы не завладели колхозным, пятнадцатилетней девчонкой увела коровок в тыл. После войны занялась пчёлами, тоже ведь жизнь заставила. И замуж вышла за колхозного пчеловода. У супруга слабость была одна, совсем не к пирожным. «Шурка, я пошёл к пчёлам! — вспоминала баба Шура. — Нет и нет. Иду искать. А он разлёгся возле ульев, рубаха расстёгнута, пчёлы ползают. И хоть бы что ему. Потому что в улье бутылочка стоит. Пустая».
Мне, конечно, захотелось уточнить, а какие нынче пчёлы у Александра Чумакова.
— Не злые, не переживайте. Бывает, работаешь на пасеке и даже не сразу спохватишься, что забыл взять дымарь.
По словам Александра, последние два года он возил пчёл на острова в Финском заливе. Нет, там не курорт для пчёл. Напротив, там вообще их нет. Пчеловоды пользуются этим обстоятельством, чтобы без помех провести племенную работу.
На хозяйской пасеке замечаю один совершенно особенный улей — довольно толстый обрезок ствола с отверстием. Да вы, Александр Владимирович, часом, не бортничать ли собрались?
— Типа того, — отвечает. — Да никак не соберусь заселить. Сложнее будет пчёл контролировать, а контроль необходим. Главный враг пчелы — клещ.
Башкирский бортнический мёд от диких пчёл — это, как он считает, прежде всего маркетинговый ход.
— Сами подумайте, зачем лезть на дерево, если под деревом можно получить мёд ничуть не хуже. Кстати, диким этот бортнический мёд уже почти не называют. Ручных пчёл, уверяю вас, не существует. Недавно у меня была съёмочная группа из Москвы. Оператор хвалил башкирский мёд. Мол, он покупает только такой, с доставкой. Чуть ли не по пять тысяч за баночку. А у меня мисочка с мёдом стояла. Журналистка увидела: «Можно попробовать?» Пальчиком — раз! И такое неподдельное удивление вместе с удовольствием на лице. Я им и говорю: «Сам удивляюсь, надо же, какой вкусный мёд на Новгородчине бывает!» А почему ему тут не быть? У нас шикарное луговое разнотравье. Вообще, я считаю, надо кушать своё. Мы все тут одинаково солнышка получаем — и травы, и пчёлы, и люди. Все мы — здешние.
Так как же всё-таки насчёт праздника, совсем, что ли, кончилась сказка? А Медовый Спас — не за горами уже.
— Вы не поверите, сам никогда толком не отмечал. Для меня это пик работы. Время снимать мёд, откачивать. И клиенты обычно только что за грудки не хватают, торопят: давай, давай! А так мы люди общительные, к предложениям открытые. В этом году у нас в Шимске прошло собрание пчеловодов Северо-Запада. И у меня были гости. В основном, конечно, через Интернет контактируем. Современные же люди. Кстати, у меня в Луганске товарищ по профессии появился — Саша Чумаков. Представляете?
Теги: Новгородская область, пчелы, пчеловодство, мёд
