Корпорация «Кузнецовъ»

Дело свое Кузнецовы начали с кустарного заведения в Гжели в деревне Ново-Харитоново в 1810 году. К концу XIX века Кузнецовы стали крупнейшими поставщиками фарфора, фаянса, майолики и прочих керамических изделий и в России, и на мировом рынке. Фамилия Кузнецовых была многочисленной, и владения их столь обширны, что с годами образовалось несколько родовых ветвей, и возникла необходимость разделить имущество.
Начало новгородской ветви положил Емельян Яковлевич Кузнецов, получивший в результате раздела кузнецовских владений в 1850-е годы некоторую часть капитала. Вскоре бизнес перешел в надежные руки его сына Ивана Емельяновича.

Фамильное дело
Основным направлением деятельности Иван Емельянович выбрал традиционное «фамильное дело» — фарфоровое производство. Кузнецов пришел в Новгородскую губернию не случайно и, как выяснилось со временем, надолго. Первую фарфорофаянсовую фабрику близ станции Волхов Николаевской железной дороги он основал в 1878 году и назвал Волховской. Выбор фабриканта определялся хорошим транспортным сообщением — по железной дороге и по воде, что позволяло доставлять сырье и готовую продукцию. Кроме того, рядом был лес, что означало запасы дешевого топлива. Первоначально техническое оснащение фабрики при 50 рабочих было самым примитивным: глиняные горшки делали вручную на кругах, действовал только один горн. Лишь спустя почти 20 лет, в 1897 году, здесь установили первую паровую машину из Германии, через год — паровой котел, а уже в 1902 году выписали первую точильную машину — электрический локомобиль из Англии. На 1912 год на фабрике действовали 13 горнов и трудились 1680 рабочих.
Следующими приобретениями Ивана Емельяновича были фабрики Бронницкая в Крестецком уезде, которую он купил в 1892 году,  и Грузинская, основанная через восемь лет в собственном имении Батановка (или Батаново) Новгородского уезда.

Второе дыхание
Каждое новое предприятие в руках Ивана Кузнецова получало «второе дыхание». Деревянные фабричные здания заменялись на каменные, появлялись новые электрические точильные машины. 1910 год вообще был годом технического перевооружения фабрик, когда три паровых котла установили на Бронницкой фабрике и пять — на Грузинской. Строились новые горны, при каждой фабрике действовали точильное, сортировочное, живописное отделения. Сырье использовалось только привозное, глину доставляли из Боровичей и Воронежа, мел из Белгорода, гипс из Нижегородской губернии, шпат из Финляндии, кремний из Риги, заграничными были шведский и норвежский кварц и английский колчедан. Отправка готовой продукции шла бесперебойно круглый год — зимой гужем и по железной дороге, весной и летом — водным путем на собственных баржах.
Ходовой и относительно дешевый фарфор, рассчитанный на рядового покупателя, продавался только в России. Санкт-Петербургский купец I гильдии, почетный гражданин Иван Емельянович Кузнецов имел собственные магазины в тогдашней столице. Особенно большим был спрос на изделия его фабрик на многочисленных российских ярмарках: в Нижнем Новгороде, Самаре, Астрахани, Боровичах, Ржеве, Риге, Пскове, Вологде, Уфе, Казани, в Пермской, Ярославской и Омской губерниях. По свидетельству архивных документов, главным конкурентом новгородского фарфора были заводы М.С. Кузнецова в Москве, Твери, Рыбинске, Владимирской губернии. У него и «цены были дороже, и качество лучше, но спрос на посуду [новгородскую] был громадным, так что товар И.Е. Кузнецова никогда не залеживался».
Успехи в производстве фарфора подвигли Ивана Емельяновича заняться новым делом. В 1889 году он приобрел Чудовский стекольный завод на реке Кересть. В документах начала XX века Чудовский стекольный, основанный купцом Рингербергом, назывался первым заводом в России «для нужд удовлетворения в ламповом стекле и всяких фонарей». Кузнецов провел скорое и качественное пере-
оборудование завода: построил каменные корпуса цехов, установил вторую стеклоплавильную печь, новую паровую машину в 170 лошадиных сил, более 100 станков.

Стаканы ландышем
Со временем изменился и ассортимент продукции. В начале XX века наряду с керосиновыми лампами здесь выпускались хрустальная посуда и хозяйственно-бытовые изделия: сахарницы прямые и обыкновенные; сливочники фасонные; кофейники обыкновенные, узлом и литые; кувшины молочные; стаканы ландышем, фасонные, дамские, яйцом и литые; сервизы круглые и обыкновенные.
Строительство и ремонт кузнецовских фабричных зданий и помещений велись постоянно из года в год. Так, при Чудовском стекольном заводе весной 1909 года заложили фундамент училища для детей рабочих, строились пекарня и лавка, новый дом для служащих, новая «плавительная», депо и каретник, в 1910 году — новая каменная контора и больница, в 1911-м — трехэтажный корпус фабрики. Ну и, конечно, ремонтировали двухэтажный хозяйский дом.
Согласно инвентарной описи, на первом этаже этого дома, в гостиной с зеркалами и «картиной в золотой раме», значились «рояль красного дерева, 24 венских стула, 6 кресел и диван, электрическая люстра и настенные часы». Мягкий диван и письменный стол с чернильницей, пресс-папье, перовницей и канцелярскими счетами составляли скромное убранство кабинета Ивана Кузнецова. Спальня хозяина размещалась на втором этаже. В этом же здании были приезжая, буфетная, столовая и молодецкая — комната для приказчиков, в инвентаре которой были прописаны ноты и музыкальные инструменты: мандолины, домры, балалайки.

Заложники фарфора
Однако не все так гладко складывалось на кузнецовских фабриках. Условия труда рабочих, по свидетельству современников, были каторжными: запыленность, отсутствие вентиляции, «горячие» цеха не отвечали самым элементарным санитарным нормам. На такое положение дел обращал внимание новгородский губернатор граф Оттон Людвигович Медем, отмечавший в 1899 году во всеподданнейшем отчете: «Кузнецов — собственник двух фарфоровых и стекольной фабрик — проявляет к своим рабочим самое бессердечное отношение. Уменьшение задельной платы и другие притеснительные условия не раз давали рабочим его фабрики повод к неудовольствию и возбуждению».
Отношения Кузнецова и его рабочих были предметом рассмотрения в Кабинете министров, где оценивались «стеснительные и несправедливые» требования фабриканта. В решении предписывалось чинам Новгородской губернской фабричной инспекции принять меры «к установлению более правильных отношений между Кузнецовым и занятыми на его фабриках рабочими».
Возможно, по причине такого пристального внимания к фабрикам Кузнецова здесь стали уделять внимание социальной сфере, прежде всего медицинскому обеспечению рабочих. На Волховской фабрике была открыта больница для всех рабочих при постоянных двух фельдшерах и акушерке, на 1916 год действовали приемные покои при всех остальных кузнецовских предприятиях. Содержать постоянного врача было накладно, поэтому «пользовал» больных приезжий врач, проживавший на станции Чудово. Известно, что содержание только одного приемного покоя при стекольном заводе обходилось предприятию в 2760 рублей в год. Примерно таким же было годовое жалование хорошего специалиста-инженера.
К 1913 году все предприятия Ивана Кузнецова были объединены в «Товарищество И.Е. Кузнецов», пайщиками которого являлись исключительно представители семьи фабриканта — жена, четыре сына и три дочери. Общая численность рабочих товарищества к этому времени превышала 4500 человек. Выработка фарфора в год составляла без малого 400 тыс. пудов, или более 25 млн. штук изделий.