Взятие Пскова

Наглядным примером решимости и уверенности в своих силе и правоте служит присоединение Пскова к Москве, проведенное Василием III в начале 1510 года. Впрочем, если быть точным, то процесс пошел несколько раньше, когда зимой 1509 года в Псков был направлен великокняжеский наместник — князь Иван Михайлович Репня-Оболенский. В известной «Повести о псковском взятии» его приезд подан таким образом: Тот Репня не по старине приехал в Псков и сел на княжение не так, как исстари повелось, и начал править в Пскове не по крестному целованию, и не хотел добра ни дому святой Троицы, ни мужам-псковичам. Иными словами, возмущение псковичей следует понимать так, что князь Репня с самого начала повел себя с горожанами высокомерно, как с холопами.
Кроме того, новый наместник отказался признавать псковские законы: сам устанавливал и собирал налоги, судил псковичей без участия веча. Наивные псковичи словно забыли, что было в Новгороде несколько десятков лет назад, когда там тоже пытались напоминать сперва Василию Темному, а затем Ивану III о вечевых традициях и старых порядках.

Дежа вю
В Пскове не могли и не хотели поверить, что после усмирения и разгрома Новгорода обязательно придет их черед. И когда это время настало — в Пскове даже не заметили. Между тем в конце 1509 года Василий III приехал в Новгород. Широкой общественности было сказано, что великий князь вместе с братом приехали посмотреть, в порядке ли находится их новгородская вотчина. На деле Василий III остановился в Новгороде, но целью его поездки был Псков. На случай возможного сопротивления псковичей из Москвы было приведено довольно большое войско.
Псковичи же, узнав о появлении в Новгороде великого князя, послали послов своих в Великий Новгород: посадника Юрия Елисеевича, посадника Михаила Помазова и бояр от каждого из концов. И поднесли псковичи великому князю Василию Ивановичу в дар полтораста рублей новгородских, и просили о милости и заступничестве за свою вотчину, мужей-псковичей, добровольных людей: «Обижены мы твоим наместником, а нашим князем Иваном Михайловичем Репней, и его наместниками в псковских городах и их людьми».
А великий князь отвечал посадникам: «Я вас, свою вотчину, буду жаловать и оборонять, как отец наш и деды наши, великие князья. А что до наместника моего, а вашего князя Ивана Михайловича Репни, то как только поступят на него многие жалобы, я его призову к ответу перед вами». С тем и отпустил посадников и бояр.
Далее события развивались по сценарию практически идентичному новгородскому 1478 года. Отличие состоит лишь в том, что на момент присоединения в Новгороде князя-наместника не было, а в Пскове был. И немного времени спустя поехал из Пскова псковский князь Иван Михайлович Репня, из князей Оболенских, жаловаться государю великому князю на псковичей, что-де его псковичи бесчестили.

«Я разберу ваши дела!»
В этом, возможно, и не было большой беды для псковичей. Но был план психологического, как бы сказали теперь, давления на городскую верхушку. Вслед за князем помчались в Новгород опять псковские посадники к великому князю жаловаться на князя Ивана Михайловича Репню. И мало того! Посадники псковские задумали с псковичами такое дело, — и не на пользу себе придумали, — начали писать грамоты в пригороды и в волости, говоря так: «Если кто из людей, кто бы ни был, обижен князем, то пусть едет к государю великому князю в Великий Новгород жаловаться на него».
На той же неделе посадник Леонтий поехал жаловаться на посадника Юрия Копыла. И Юрий поехал в Новгород отвечать на его обвинения, и там судились. И Юрий-посадник прислал грамоту из Великого Новгорода в Псков, а в грамоте было написано, что если не поедут посадники из Пскова свидетельствовать против князя Ивана Репни, то будет вся земля виновата. И уныли тогда сердца псковичей. А на четвертый день после получения той грамоты поехали в Новгород девять посадников и купеческие старосты всех рядов. Но князь великий дел их не разобрал, а сказал так: «Собирайтесь все, кто приехал с жалобами, ко дню Крещения господня, и я разберу ваши дела».
Умышленно Василий III это сделал или случайно получилось — точного ответа нет. Хотя так ли важно знать сию мелочь? Существенно, что он творчески использовал наработки своего отца. Иван III тоже ведь спровоцировал раскол в новгородской общине, разрешив принимать жалобы от жителей Новгорода в Москве, чего прежде никогда не было, поскольку считалось нарушением законов, установленных еще Ярославом Мудрым. Псковичам было предложено ездить не в Москву, а гораздо ближе — в Новгород. И потянулись сотни недовольных: посадники и бояре жаловались на князя, друг на друга, простые люди ехали жаловаться на бояр и посадников.

Крещение. 1510 год
И вот месяца января в шестой день, на Крещение господне, великий князь велел собраться всем (псковским. — Г.Р.) посадникам, а также боярам, купцам и купеческим старостам и идти на реку на освящение воды. А сам великий князь вышел со всеми боярами своими на реку Волхов, и вышли священники и дьяконы с крестами, ибо в тот день был праздник Крещения господня. А владыки в то время не было в Новгороде, и святил воду владыка смоленский и священники. И, освятив воду, пошли все ко Святой Софии.
А князь великий велел боярам своим делать все так, как они задумали. И те начали говорить нашим посадникам и остальным людям: «Посадники псковские, и бояре, и челобитчики, государь велел вам всем до единого собраться на государев двор; а если кто не пойдет, то пусть боится государева наказания, ибо государь хочет разобрать все ваши дела».
И псковские посадники, и бояре, все до единого, пошли после освящения воды на двор владыки. И спросили бояре посадников: «Все ли уже собрались?». И увели посадников, и бояр, и купцов в палату, а младшие люди остались на дворе. И вошли все в палату, и сказали бояре посадникам, и боярам, и купцам псковским: «Задержаны вы богом и великим князем Василием Ивановичем всея Руси». И сидели тут посадники до прибытия своих жен, а младших людей переписали и распределили по улицам, приказав новгородцам стеречь и содержать их до суда.
Известие о пленении своих псковичи получили от Филиппа Поповича, псковского купца. Он ехал в Новгород и остановился у Веряжи и, услышав злую весть, помчался в Псков, оставив товар, и сказал псковичам, что великий князь посадников наших, и бояр, и всех челобитчиков схватил. И нашел на всех страх и трепет, и губы пересохли от скорби: много раз немцы приходили к Пскову, но такой беды и напасти не бывало.
И, созвав вече, начали думать, выступить ли войной против государя или запереться в городе? Однако вспомнили крестное целование — нельзя поднимать руку на государя, — и то, что посадники и бояре, и все лучшие люди у него. И послали псковичи к великому князю своего гонца, сотского Евстафия, со слезами бить челом великому князю от всех псковичей — от мала и до велика, — чтобы: «ты, государь наш великий князь Василий Иванович, помиловал свою вотчину старинную».

Утро вечера не краше
Через несколько дней из Новгорода в Псков отправился дьяк Третьяк Долматов, специальный посланник Василия III. Сразу по его прибытии псковичи созвали вече, и Третьяк объявил собравшимся волю Василия III: «Если вы, вотчина моя, посадники псковские и псковичи, еще хотите по-старому пожить, то должны исполнить две мои воли: чтобы не было у вас веча, и колокол бы вечевой сняли долой, и чтобы в Пскове были два наместника, а в пригородах по наместнику,  и тогда вы еще поживете по-старому. А если этих двух повелений государя не примете и не исполните, то будет так, как государю бог на сердце положит; а у него много силы готовой, и тогда прольется кровь тех, кто государевой воли не исполнит. И еще государь наш великий князь хочет приехать на поклон к святой Троице в Псков».
Как пишет безвестный автор «Повести о псковском взятии», псковичи были буквально оглушены этими словами из послания великого князя. Тем не менее они попросили у Третьяка время до утра, чтобы обдумать ответ. Если учесть, что в Новгороде стояло пришедшее вместе с Василием III огромное войско, готовое по первому приказу выступить на Псков, то сомнений в том, какой будет ответ, в сущности, не было. Утром позвонили на вече, и пришел на вече Третьяк, и посадники псковские и псковичи начали ему говорить так: «Написано в наших летописцах, при прадедах его и дедах, и при отце его крест целовали великим князьям, что нам, псковичам, от государя своего великого князя, какой ни будет на Москве, не отходить ни к Литве, ни к Неметчине, а жить нам по старине по своей воле. А если мы, псковичи, отойдем от великого князя к Литве или к Неметчине или начнем жить сами по себе, без государя, то будет на нас гнев божий, голод, и огонь, и потоп, и нашествие поганых. А если государь наш великий князь не сдержит то крестное целование и не станет нами править по старине, то и на него та же кара падет, что и на нас. А ныне богу и государю дана воля над их вотчиной, градом Псковом, нами и колоколом нашим, а мы прежнего обещания своего и клятвы не хотим изменить, и кровопролитие на себя взять, и не хотим на государя своего руки поднимать и в городе запираться. А если государь наш великий князь хочет помолиться в живоначальной Троице и побывать в своей вотчине Пскове, то мы своего государя рады принять всем сердцем, чтобы нас не погубил до конца».
13 января 1510 года в присутствии всех жителей Пскова спустили колокол вечевой у святой Троицы, и начали псковичи, на колокол смотря, плакать по своей старине и по своей воле. Как видим, всего за неделю (от Крещения, то есть 6 января, до 13 января) без жертв и долгих, как с новгородцами, переговоров Псков был лишен самостоятельности. Причем в отличие от соседей-новгородцев Пскову даже не предъявляли обвинений в изменах и ереси. Время требовало единства и самодержавия.
24 января в Псков приехал Василий III. У Великих ворот его встретили духовенство и бояре. Великий князь пошел в Троицкий собор, где отслужил благодарственный молебен. Епископ, служивший молебен, поздравил его со взятием Пскова.
В ближайшие дни тех бояр, кто не был задержан в Новгороде, а оставался в Пскове, выслали из города. Их вотчины были конфискованы в пользу казны. Богатых псковских купцов вместе с семьями отправили в Москву. На смену местным боярам из Москвы и Новгорода прислали московских и дали им в поместья часть земли, отобранной у бояр. Точно так же и с купцами: почти 300 семей приехали из белокаменной!
Столь подробный рассказ о последних днях псковской свободы, на мой взгляд, интересен для понимания механики действий московских великих князей. Если Иван III только разрабатывал ее в Новгороде в 1478 году, то Василий III работал «по чертежам». И все у него получилось легко и просто.

Вместо эпилога
Правда, Василий III все же сохранил незначительные остатки псковской самостоятельности. Псковичам было разрешено избрание 24 старост из числа купцов и богатых ремесленников. Эти старосты составили так называемую земскую всенародную избу. Они получили право участвовать в решении судебных дел и в сборе налогов с населения. Новгород такого права не имел.
А новгородцы, занимавшие в истории с взятием Пскова позицию наблюдателей, как компенсацию получили право на возобновление отношений с Ганзой. В 1514 году был подписан новгородско-ганзейский договор, а в Новгороде после 20-летнего перерыва был открыт немецкий двор. Правда, никогда торговля с Ганзой уже не станет для новгородцев тем источником богатства и могущества, какой была во времена независимости от Москвы.