402 года назад Новгород Великий чуть было не стал «свейским градом»
6 августа 1613 года в Москву из Новгорода отправилось посольство, чтобы объявить о переходе «Родины России» в шведское подданство. Речь идет не о кучке коллаборационистов-заговорщиков. Послы были официально наделены полномочиями и имели «приговор» (наказ) от городских властей «о всем подлинно в Ноугородцкое государство отписати и на все статьи и на прежние листы и на нынешние дати отповедь вскоре, чтоб Ноугородцкому государству ведомо было, чево от Московского государства и от всех государств Росийского царствия чаять и что от Ноугородцкого государства к государю в Выбор отписати, чтоб ему, великому государю, их раденье или нераденье вестно было». Как вы, читатель, понимаете, «великим государем» в приговоре назван шведский король Густав Адольф...
По письменной просьбе
Это кажется невероятным, но два года вопрос о том, станет Новгород шведской провинцией или нет, находился в подвешенном состоянии. 25 июля 1611 года, на девятый день после того, как войско Якоба Делагарди оккупировало Новгород, был заключен договор, согласно которому новгородцы приглашали на... московский престол кого-либо из сыновей Карла IX. Причем это была чисто импровизация Делагарди! Но с соответствующим известием в Москву отправилось новгородское посольство Зеленина-Кропоткина.
Однако в это время в русской столице произошло неожиданное: взбунтовались ополченцы. Сторонник Новгорода и Швеции Прокопий Ляпунов, лидер первого ополчения, был убит. Во главе войска встали казаки Заруцкий и Трубецкой, противники приглашения на престол иноземцев. Новгородцы вернулись ни с чем, но хорошо хоть живы остались.
Между тем история с оккупацией не такая однозначная, как ее подчас подают. Дело в том, что по Выборгскому договору (1609) с Москвой Делагарди должен был через 11 недель после вступления на стороне России в войну с поляками получить грамоты, подтверждающие передачу Швеции Карельского уезда. Но не получил в срок не только Корелы, но и жалованья за военную помощь.
Тогда он вместе со своим пятитысячным корпусом покинул театр военных действий, уйдя от Москвы к Новгороду. Шведский дипломат и историк Петрус Петрей пишет в своей «Истории о великом княжестве Московском» (1615): «Граф шел туда особливо потому, что, по письменной просьбе к нему великого князя о продолжении шведской помощи на некоторых условиях, он обещал дожидаться в Новгороде ответа из Швеции относительно этих условий и, в случае согласия на них великого князя, располагал выписать больше войска из Финляндии и Ливонии. Однако ж надежда обманула полководца. Новгородцы, несмотря на неоднократные обещания, не выдавали ему задержанных в Нотебурге гонцов (шведского короля с ответом — Г.Р.), бумаг и вещей, да еще и оставили в плену некоторых его служителей, посланных в город за покупкою разных необходимостей. Они выслали тайком казаков и стрельцов, которые напали на шведских воинов, не опасавшихся никакого зла или неприязни в этом месте, в то время как они кормили лошадей, и мошеннически убили их».
В Москве в это время происходит очередная смена политического вектора. После низложения Василия Шуйского (в июле 1610 года) и убийства (в августе) в Калуге Лжедмитрия II русским царем провозглашают польского королевича Владислава. Встревоженный Делагарди шлёт в Москву и Новгород предложения о переговорах с Карлом IX. Молчат и те и другие. Шведское войско под Новгородом голодает и мерзнет.
Делагарди все-таки вступает в переговоры с новгородцами. Но без особого успеха. Хотя сторонники шведской короны в городе есть. В конце концов, поняв, что партнеры просто тянут время, он решает войти в Новгород. 16 июля Делагарди идет на штурм окольного города, взрывая одни ворота. Другие ему открывает предатель — Иван Шваль.
Молебны со звоном
Однако, как уже сказано, политических дивидендов это шведам не принесло. Москва не приняла шведского сценария избрания царя. Тем не менее в начале января 1612 года из Новгорода отправилось еще одно посольство. На сей раз — в Стокгольм. Как отмечает Новый летописец, «новгородцы послаша в Свию для королевича послов: Юрьевского архимандрита Никандра и изо всех чинов лутчих людей». В приговоре, датированном 25 декабря 1611 года, подтверждалось согласие новгородцев принять шведского короля.
Как пишет историк Яков Рабинович в монографии «Пропавшее посольство», «по разным причинам (смерть короля Карла IX, нежелание нового короля Густава Адольфа отпускать брата в Россию и т.д.) это посольство более года оставалось в Стокгольме. Лишь в июне 1613 г. оно отправилось обратно, сопровождая шведского королевича Карла Филиппа в Выборг. К этому времени в Москве уже более месяца находился новый царь Михаил Романов, избранный на Земском соборе 21 февраля 1613 г.».
Важен вопрос: знали об этом в оккупированном Новгороде или нет? Мнения на этот счет разные. Администрация Делагарди могла принять меры по сокрытию столь существенной информации. Но есть сведения, что о выборах нового царя сообщил в Новгород Федор Боборыкин, который в январе 1613 года привез в Москву грамоты Карла IX и, оставаясь в столице, был свидетелем избрания Михаила Романова. Якобы в июле 1613 года письмо Боборыкина об этом доставил в Новгород его слуга.
Но это версии. Определенно же известно, что 16 июля 1613 года в Новгород привезли грамоту короля Густава Адольфа, который требовал, чтобы русские послы немедленно приехали в Выборг для встречи принца. Королевич с 8 июля ждал там встречи с новыми подданными. На всякий случай туда послали князя Кузьму Мышецкого, чтобы сообщил Карлу Филиппу, что в его честь уже «молебны пели со звоном по три дни у соборной церкви Софии» и что послы скоро будут. Однако не смел скрыть князь, что в собравшемся в Выборг посольстве не будет москвичей, а новгородские послы во главе с архимандритом Киприаном будут просить королевича об одном: чтобы «стал государем Новгородского государства».
Карл IX был сильно огорчен и отписал в Новгород, что ждет не только «от Ноугородцкого государства, но также от Владимерского и Московского государства послов его пресветлейшеству навстречу», и требовал от новгородцев «радети и промышляти, чтоб всего Московского государства полномочные послы к нам шли вскоре». Правда, это письмо было написано 7 августа — на следующий день после того, как другое посольство — во главе с игуменом Отенского Покровского монастыря Дионисием — отправилось в Москву.
Дионисий и Ко
Почему посольство было доверено Дионисию, о котором известно совсем немного? Кто такой этот Дионисий? Был он игуменом Деревяницкого монастыря в 1609—1611 годах, с 1612 года переведен в Отню Харитонову пустынь (ближе к Крестцам). Закрадывается мысль, что Дионисий был лишь исполнителем, пешкой в политической игре. Вот и в приговоре-наказе ему было велено в Москве сказать, что «великий государь королевич пресветлейший и высокороженной великий князь Карлус Филипп Карлусович по милости вседержителя Бога пришёл в Выбор июля в 9 день, а ожидает от Ноугородцкого государства, также от Владимерского и Московского государства послов его пресветлейшеству навстречу» и что мы, новгородцы, «его державою и обороною по милости всещедраго Бога чаем Росийскому государству оборонну быти и православной хрестьянской вере греческаго закона сохранене быти, и покою и тишины дожити». Чего и от москвичей, дескать, ждем. Не рекомендовалось Дионисию также «с Свейским королевством бы такоже не ссоритися, как и с полскими людми ссорились, и на государство Росийское его пресветлейшество с радостию хотети, занеж крестьянское кровопролитие не может унятись, аще ли не государским сыном, а иного б государя на государство опроче его пресветлейшества не обирати, чтоб за то кровь крестьянская неповинная не лилась».
Вместе с Дионисием в столицу отправились «дворяне Воин Новокшенов, да Петр Лутохин, да Иван Секерин». Новокщенов, помещик Водской пятины, воевал в армии Скопина-Шуйского, весной 1611 года был назначен воеводой Старой Руссы. Лутохин был сыном новгородского дворцового дьяка. Его подписи стоят под приговорами об отправке посольства Никандра в Стокгольм и Киприана в Выборг в июле 1613 года. Секирин, тоже помещик из Водской пятины, вместе со шведами освобождал Новгород от тушинцев в 1609 году. Как и Лутохин «приложил руку» к приговору посольству Киприана.
Истинный царь и его холопы
Далее миссия становится весьма непрозрачной. Известный историк-любитель, а вообще чиновник Николай Бантыш-Каменский кратко сообщал, что посольство было задержано в Москве. Однако Делагарди в одном из писем в Выборг (17 сентября 1613 года) писал, что Дионисий в настоящее время находится в Торжке, «задержанный безо всякой видимой причины». Более того, в январе 1614 года архимандрит Киприан из Выборга упрекал новгородцев: «вы от себя послали к Москве Отенского монастыря игумена Деонисья с товарыщи. И что они к вам в Великий Новгород пишут, и какой у вас про них прямой ведом есть или нет, и вы к нам о том не пишете».
Грамота из Москвы в Новгород о судьбе посольства пришла только в 1615 году, отмечает Яков Рабинович. Московские бояре писали, что «теперь в Москве истинный царь Михаил Федорович, а послы, которых отправляли ранее в Москву, «игумен богомолец и дворяне холопи», — это слуги царя Михаила, которые и сами не захотели возвращаться в Новгород. А к Новгороду были посланы для приведения новгородцев к присяге войска во главе с кн. Д.Т. Трубецким».
Впрочем, неотчетливо зная, что происходило с послами почти два года, их судьбы мы можем проследить. Еще в 1614 году все они отправились в Сибирь. Однако не на каторгу или в ссылку, а воеводами: в Тюмень (Боборыкин, коль скоро мы о нем вспоминали), Тару (Лутохин), Томск (Секирин) и Мангазею (Новокщенов). К 1618 году все, кроме Боборыкина, уже вернулись, Новокщенов — воеводой в Гдов, Лутохин — воеводой в Галич. Про Секирина известно, что в 1630 он умер в Новгороде.
Дионисий продолжил игуменствовать в Отне, но шведы в 1615 году монастырь сожгли. По ходатайству Дионисия к царю Отню в 1617 году восстановили, а в 1618-м Дионисий стал архимандритом Юрьева монастыря, где и почил в бозе в 1632 году.
Переговоры в Выборге между шведами и новгородцами закончились, не начавшись. В январе 1614 года Карл Филипп отбыл в Стокгольм. Не позавидуешь принцам...
