Как новгородский депутат Государственной Думы боролся с холерой и коррупцией
Охрана здоровья населения — дело в первую очередь государственное. Хотя забота о здоровье — прерогатива самого человека. Собственно, об этом и разговор с доктором исторических наук, ведущим научным сотрудником Санкт-Петербургского института истории РАН Борисом КОВАЛЁВЫМ. Точнее — о его исследовании «Депутат Государственной Думы Российской империи Матвей Шульгин и борьба с инфекционными заболеваниями в России в начале ХХ века».
— Борис Николаевич, чем вас привлекла историческая фигура Матвея Шульгина?
— Когда знакомишься с думской журналистикой Российской империи начала ХХ века, видишь, что «акулы пера» тогда, как и сейчас, покупались на скандалы и гламур. В достаточно редкой книжке 1912 года «Новгородские депутаты» о Матвее Шульгине (1852–1933), депутате от Новгородской губернии, написано, что он за всё время своей работы в Думе выступил только один раз. По поводу того, что, мол, в российских тюрьмах слишком хорошо кормят заключенных... И это все о пятилетней работе человека! Когда же я стал изучать непосредственно документы о его депутатской деятельности, выяснилось, что он выступал десятки раз и по очень важным вопросам: по образованию, помощи бизнесу, здравоохранению.
— В чём же его заслуга перед отечественным здравоохранением?
— Беда тогдашней России — эпидемии холеры, которые с перерывами возникали с конца XIX века и до 1920-х годов. Раскрывая тему борьбы с заразными заболеваниями в дореволюционной России, необходимо выделить невысокий уровень культуры российского населения и равнодушие со стороны бюрократического аппарата. Первое хорошо иллюстрирует рассказ Аркадия Аверченко «Русская история», когда крестьяне, поймав некоего студента, заявили, что он распространяет холеру, поскольку у него нашли холерный порошок. На самом деле порошок был зубной. И чтобы избавить себя от смерти от рук мужиков и баб, студент этот порошок съел. А подтверждением неспособности чиновников решить проблему могут быть события в Астрахани. Во время эпидемии 1892 года на Каспийском море разыгралась трагедия. Там в жаркие дни астраханскими властями на карантин были поставлены сотни судов и десятки тысяч пассажиров. Но никто не удосужился обеспечить людей водой и провиантом. В результате многие скончались не только от болезни, но и от голода и жажды. И вот когда холера добралась до Санкт-Петербурга, Шульгин поднимает этот вопрос на Думе.
— Как прореагировали на его заявления сильные мира сего?
— Изначально было сказано, что ничего страшного. Сейчас лето, поэтому холера есть, а наступит осень — она... уйдет. Но холода наступили, а холера и не думала отступать. И Шульгин с возмущением отмечал, что в России традиционно деньги, отпускаемые на программы, в которых трудно осуществлять серьёзный контроль, используются не по назначению или просто расхищаются. Средства были отпущены на борьбу с холерой, а результат — ноль. Речь Шульгина звучала весьма жёстко и была обращена к премьер-министру: что он намерен предпринять для устранения бедствия?
— И что в итоге?
— Эпидемия в столице была объяснена большой скученностью населения, а также удручающим состоянием городского водопровода. Не было нормальной канализации. И благодаря в том числе и действиям Шульгина была утверждена программа строительства в Санкт-Петербурге централизованного водопровода с установкой фильтров по очистке воды хлором и озоном. Мне симпатично, что Шульгин нередко свои выступления заканчивал словами: «а вот у нас в Боровичах...». Так, в его родном городе для прекращения распространения заболевания существовала практика изоляции больных в специализированных лечебных бараках. Думец говорил не как теоретик, а как практик.
— А про другие города Новгородской губернии Шульгин говорил на заседаниях Думы?
— Вспоминал Старую Руссу в связи с вопросом о потребности лечения на водах, расположенных на территории России. В начале ХХ века много россиян ездило на отдых за границу, оставляли деньги на немецких и французских курортах. Российские курорты были гораздо дешевле. Но тут возникал вопрос: сколько средств государству нужно вкладывать, чтобы предоставить процедуры для малоимущих слоёв населения? Или всё же лучше эти деньги потратить на новые лечебницы и оборудование, на общее снижение стоимости медицинских услуг, чтобы охватить большее количество потенциальных пациентов? По мнению Шульгина, когда курорты отдаются в частные руки предпринимателя, он озабочен только получением прибыли. И в погоне за ней совершенно забывается, что такое курорт. Деньги вкладывались в развлечения, но не в лечение. Шульгин был уверен, что курорты должны принадлежать городу. В этом случае решались бы вопросы с трудоустройством горожан, а также здравницы обслуживали бы и жителей города.
Об этом и многом другом можно будет прочитать в брошюре «Матвей Шульгин. Городской голова Боровичей — депутат Третьей Думы», написанной Борисом Ковалевым. Издание осуществлено при поддержке ФГБУ «Новгородский государственный объединенный музей-заповедник» и Отделения Российского исторического общества в Великом Новгороде.
