Повышать или нет пенсионный возраст — это нужно рассматривать на референдуме
На вопросы «НВ» отвечает первый заместитель председателя комитета Государственной Думы РФ по труду, социальной политике и делам ветеранов Михаил ТАРАСЕНКО.
— Михаил Васильевич, несмотря на то, что ни «Единая Россия», которую вы представляете в Госдуме, ни какая-либо другая парламентская партия не выступают за повышение пенсионного возраста, острая тема остается на слуху. Какова ваша точка зрения?
— Бесспорно, что такое повышение со временем произойдет. По той причине, что у нас увеличивается средняя продолжительность жизни. В такой ситуации надо будет либо понижать размер пенсий, либо увеличивать отчисления на пенсионное обеспечение. Однако на сегодняшний день повышение пенсионного возраста не является доминирующей проблемой нашей пенсионной системы. Вы знаете, что повышен возрастной порог для отдельных категорий чиновников. Ничего другого в ближайшее время не предвидится.
— Ближайшее время — это...
— Как минимум два года мы возвращаться к этой теме не будем. Такова позиция «Единой России», имеющей конституционное большинство в Государственной Думе.
— Через два года можно ожидать, что россияне в среднем будут жить столько, сколько необходимо для повышения пенсионного порога?
— Существует и другой объективный показатель, и он тоже увеличивается, так называемый «коэффициент дожития». Звучит несколько цинично, но давайте относиться к этому именно как к показателю. Так вот, проблема была в том, что очень много молодых людей — 40–45-летних — уходили из жизни. Потери от сверхсмертности в 1990-е годы у нас многие сравнивали с потерями во время Великой Отечественной войны. К счастью, сегодня это уже не так. Поэтому постепенно мы и подходим к необходимости повышать пенсионный возраст. Это нормально, мы не спешим, как некоторые наши государства-соседи. Ситуация должна созреть. Как поступили немцы, оказавшись перед выбором? Поставили вопрос на референдум! Было три варианта: понизить пенсии, повысить отчисления, повысить возраст. И проголосовали за последнее. Я думаю, что и у нас в стране — люди ответственные. Они сами должны решить, как всем нам жить дальше.
— У работающих пенсионеров нет повода для беспокойства?
— Более чем уверен: им не о чем беспокоиться. Возврата к советской системе не будет.
— Вообще-то, у немалой части общества — ностальгия по тем временам. Как раз исходя из представлений о социальной защищенности.
— Но если говорить о пенсионном обеспечении, я напомню: работающие пенсионеры его не имели. За исключением представителей ряда дефицитных профессий, строго по перечню. Сегодня же это не так: то, что работающему пенсионеру может не выплачиваться пенсия, совершенно исключено. Другое дело — проблема индексации пенсии для данной категории граждан. Вот она в ближайшей перспективе вряд ли будет разрешена.
— С вашего позволения — еще один вопрос, вызывающий острую и неоднозначную реакцию. Речь идет о новом законе, ограничивающем заработную плату руководителя. Парадоксально, но факт: не было такого закона — проблема практически не обсуждалась; появился закон — пошла критика. Например, почему законодатель вводит ограничение, допускающее восьмикратное превышение дохода начальника над средним уровнем оплаты труда в конкретной организации?
— Вопрос непростой, дискуссионный. На самом деле цифра 8 — это все-таки ограничение. В реальной жизни у нас много кто в стране еще дальше отрывался от подчиненных. И пора уже как-то реагировать на эти несоразмерности. Не только в тех структурах, где государство имеет бесспорное влияние. Полагаю, что в сфере бизнеса, где не может быть запретов и ограничений, необходимо регулирование посредством налогов. Как один из вариантов прогрессивной шкалы — налог на сверхдоходы.
