Председатель профильного комитета правительства области — за рациональный и прозрачный лов
По данным за первый квартал нынешнего года, в Ильмене выловлено 13 тонн судака — самой ценной нашей промысловой рыбы. Это вдвое больше, чем за аналогичный период прошлого года. В плюсе — лов по всем видам, кроме щуки. А общий объём добытой рыбы с января по март составил 280 тонн. Или 118% к 2021 году.
Казалось бы, вывод очевиден: поймали больше. Но…
— Не всё так просто, — говорит нам председатель комитета охотничьего хозяйства и рыболовства Новгородской области Дмитрий ГРАФОВ. — Красивые цифры свидетельствуют прежде всего о прозрачности — учтённый лов становится ближе к настоящему.
Свой комментарий к сегодняшним цифрам он начинает издалека, напоминая об изменениях в ФЗ-166 «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» и последовавшем за этим формированием новых рыболовных участков. Такая работа была начата в 2019 году. Более 90% акватории Ильменя закреплено за пользователями: 57 участков на конкурсной основе передано в пользование для осуществления промышленного рыболовства. Это не значит, что ранее озеро являлось «общим и неделимым». Участки были давно, ещё в советское время. Но они концентрировались в прибрежной зоне, не затрагивая центральную часть акватории. Промысловики разного статуса — СХК, КФХ, ООО, ИП — одинаково относились к значительной части озера как к своей вотчине. Некоторые из них по сей день выступают за «старый порядок». Мол, ещё деды наши так ловили, и всем было хорошо. А для контроля и рыбинспекции достаточно.
— Дмитрий Сергеевич, изменениями в ФЗ-166 не диктовалась прямая необходимость формировать участки. Ещё раз, почему регион пошёл именно по такому пути?
— Основная цель — сохранение запасов. Научно обоснованная цель. Мы и сами видим, что размерный ряд падает: раньше судака в 8–12 килограммов весом ловили гораздо чаще, чем теперь. Рыба не успевает расти. Заниматься увещеваниями людей, ориентированных на прибыль, — не самое перспективное дело. Да, если на водоёме не были сформированы участки, то можно было бы ловить без договоров пользования. И к чему это привело бы? Мы тщательно проанализировали ситуацию. К 2019 году она складывалась следующим образом: на озере становилось всё больше пользователей, не имеющих квот на вылов судака. Но они же его ловили! Рыбацкий закон: «Где судак, там и мы!». В осеннюю путину все скапливались в определённых местах, сколько они там реально ловили — промысловые журналы об этом молчали.
— А сейчас?
— Вернёмся к последней статистике — двукратный рост.
— Скажите, квота, она ведь тоже не панацея в борьбе за сохранение биоресурсов?
— Последние квоты распределялись путём аукционов. Как это делалось раньше, вам могли бы пояснить в Росрыболовстве. Безусловно, с квотой на 400 килограммов судака нельзя ловить круглый год. Плавная двойка за один только выход даёт 300 килограммов. Научно доказано! А у нас есть пользователи и с меньшими годовыми квотами на судака.
— Это вроде пропуска в озеро?
— Если называть вещи своими именами, то напрашивается иное определение. Мы не можем отдать озеро кому-то на откуп, не можем не регламентировать. На данный момент существуют понятные правила игры: надо иметь договоры на пользование участком и биоресурсами. И обладать квотой на лов судака. Один участок — один пользователь, который отвечает за соблюдение квоты, организацию работ, безопасность и т.д. Немаловажно, что руководители и предприниматели стали легализовывать своих работников. А учтённый лов и рабочие места — это налоги.
— И в каком размере?
— По нашим данным, на Ильмене — более ста рыбаков. Промысловый лов приносит бюджету порядка 6 миллионов рублей налогов.
— А сколько, по-вашему, может быть неучтёнки?
— Мы проводили анонимный опрос среди 29 пользователей, осуществляющих добычу на Ильмене. Некоторые отвечали, что превышения разрешённого объёма вылова нет. Но кто-то отвечал, что есть. Назывались даже примерные параметры. Вплоть до такого — в 10 раз! Это, конечно, вряд ли. Но объём вероятного перелова — миллионы и миллионы рублей. И это только по судаку!
— Придёт время, и срок действия договоров пользования истечёт. Что тогда?
— Конкурсы. Критерии отбора известны: освоение объёмов лова, наличие собственной переработки, создание рабочих мест. Но существует инерция: время от времени раздаются заявления и пишутся письма с тем, чтобы вернуться к старым добрым временам. Вследствие этого часть промысловиков не готова конкурировать, не настроена на развитие.
— И на переработку, являющуюся одним из критериев выхода на конкурс?
— У 17 пользователей она сегодня есть. Но это в основном вялка. Расширения ассортимента нет. Промыслу предлагалось создать современную переработку, найти возможность для господдержки. Обсуждали создание рыбоприёмных пунктов. Ветслужба обещала помощь. Нет, говорят, неудобно, кому-то будет далеко. Всё это — отговорки. Не хотят люди «светить» доходы. Хотят просто ловить и продавать. Это разве не прошлый век?
— Но у них есть своя аргументация. Вот, говорят, рыба на месте не стоит. Как тут не заступить за межу?
— Послушайте, когда люди ловят рыбу десятилетиями, наверное, у них есть понимание, когда она будет на их участке. Есть участки на земле, в лесу — почему их не должно быть на таком большом водоёме, как Ильмень? Почему охотники не приходят к нам с жалобами на границы своих угодий: звери, что, не мигрируют? Чтобы выловить свою квоту, рыбаку не надо быть в озере круглый год. Однако вопрос о сезонной занятости, о каком-то другом приработке даже не обсуждается. Какое сельское хозяйство?! Вы что?! Мы рыбаки! Не хотите развиваться — дайте другим. Раньше или позже они придут — другие. Возьмут кредит, поставят заводик, начнут принимать рыбу, будут платить людям по-белому. Рыбак — тот, кто ловит своими руками, — не пострадает. Ему как профессионалу нужна стабильность, нужен нормальный заработок. Вопросы тут — к организаторам бизнеса.
— Два-три года — не такой уж значительный срок, чтобы радикально изменить ситуацию, чтобы снова стала чаще попадаться крупная рыба. И всё же, есть ли заметные позитивные изменения с точки зрения сохранности и приумножения рыбных запасов?
— Каждую осень наука выполняет съёмку. На основании полученных данных делается прогноз возможного изъятия. Были годы, когда без ущерба для озера можно было выловить менее 50 тонн судака. И если прогноз на 2024 год составляет 94 тонны, то, наверное, это говорит, что мы — на верном пути. Запасы уже позволяют увеличить объём лова. Промысловики от этого только выиграют: у всех пропорционально увеличится квота. И рыболовы-любители будут не внакладе. К слову, меньше стало сигналов от них относительно каких-либо нарушений. Не должно быть никакого антагонизма между профессионалами и любителями. Рыбак-любитель должен иметь возможность поймать на удочку судака. Ведь живём у озера и рыбы не видим. Проще же увезти и продать её там, где достаток выше. Ильмень — уникальный самовоспроизводящийся водоём. Хочется, чтобы так было и впредь. Поэтому ни о какой отмене рыболовных участков речи не идёт. Мы считаем, что поступаем правильно. По закону рациональное использование выше даже права собственности.
Теги: Новгородская область, Ильмень, промысел, рыба
