Чем он, Георгий Яковлевич ПРЕСМАН, сразил окончательно, так это тем, что сам спонсирует традиционные забеги между двумя Вишерами — Большой и Малой. Скромно, но платит же!

— Я — пенсионер, а не олигарх, — говорит. — Хотя мог бы быть и миллиардером. Будь у меня столько денег, сколько я вшей в войну перебил!

Умеет слова составить, ничего не скажешь. У него по жизни много чего интересно составилось. Вот кто он? Полагает себя Георгием, но в паспорте — Григорий. Ещё в молодости из-за путаницы в документах решил записаться так, чтобы меньше исправлять. Но откуда у него, украинца по маме с папой, такая фамилия?

Чужая доля

— Папа мой вырос сиротой, — рассказывает Георгий Яковлевич. — Он прислуживал у портного, был, как тогда говорили, бегунком. И так вышло, что его, мальчишку, стали называть по фамилии портного. Когда вырос, он ничего менять не стал. Хотя свою настоящую фамилию знал — Простак. В 1941 году, когда немцы оккупировали Украину, наша семья оказалась на волосок от гибели: маму с нами, детьми, отправили в гетто. Исключительно из-за еврейской фамилии. Ничего не могу рассказать, какое у нацистов было следствие (и было ли?), но нас отпустили. Настоящих евреев ждала совсем другая участь.

«Живи в России!»

— Папу я в 1943-м видел последний раз. Мы с пацанами пасли коров в Морозовке, родной деревне моей мамы, это в Хмельницкой области. И вдруг меня кто-то зовёт. Оборачиваюсь: отец! Он со своей частью шёл в наступление. Им дали передышку, вот он и побежал к семье. Папа наставлял меня на будущее: «Учись. Если поступишь в институт, то вступай в партию. Без этого трудно выбиться в люди. А не поступишь, так и не надо. И вот что, не живи на Украине, езжай в Россию...». Я, конечно, не понимал, почему надо уезжать. Спросил бы потом, да через год папы не стало. Не такой уж он был у меня простак, у него был здравый мужицкий ум. Помню, это до войны ещё было, как он быстро собрал всю семью и повёз в Сибирь. Какое-то время мы там жили. Там братик у меня родился. Но Сибирь — это было бегство. Из-за меня! Я только спросил, почему Россией правит грузин.

Мечта с трубочкой

Со школьной поры самая памятная для него книга — «Молодая гвардия» Фадеева.

— А началось с кино. Отправились всем классом. Шли пешком 18 километров — в городской кинотеатр. Так как фильм был двухсерийным и шёл два дня, учительница, договорившись со знакомыми, определила нас на ночлег. Я впервые увидел городскую квартиру с телефоном и радио. И дал себе слово, что, когда стану взрослым, буду жить так же и у меня будут эти чудесные вещи! Между прочим, до сих пор не расстаюсь со стационарным телефоном. Многие поснимали — мобильники же кругом. Но как отказаться от своей мечты? Я не могу.

После культпохода в кино стал собирать библиотеку. Денег не было, сдавал макулатуру. И, конечно, «Молодая гвардия» одной из первых встала на полочку. Окончив школу, пошёл в ФЗО, жил и работал на Луганщине — там, где в войну разворачивались события, описанные в романе Фадеева.

Шёпот берёз

В Россию не собирался. Пока однажды армейский друг не позвал в гости. Встретились, поговорили, пошли на танцы — молодые же. Ну и всё: влюбился.

И ведь вроде всё очерчено было: на киевском стекольном заводе обещали и место, и жильё. А что Большая Вишера? Ну не был он любителем лесов и болот. Тянуло обратно на Украину. Но Валентина возьми да и скажи своему воздыхателю: «Будь я так хороша, как ты говоришь, не стал бы уезжать!». И он взял да и остался. В самом деле, неужто завод важнее любви? Если на то пошло, то он и в Большой Вишере есть, и тоже стекольный.

Родное имя КДО

Теперь уж — был. К сожалению.

«Вот вновь иду, и сердце плачет:

Разграблен наш завод давно,

И ничего теперь не значит

Родное имя КДО».

Эти грустные строчки Георгий Яковлевич дописал к своему старому стихотворению про Большую Вишеру.

Медаль «За доблестный труд», звание ветерана труда, знаки и значки — «Отличный дружинник», «Отличный член профсоюза». Достойная советская трудовая биография. А завода нет.

— До слёз жалко, — говорит. — В войну не разломали, а в наши дни — легко. Хотел остановить этот бардак, ездил в район, ходил по начальству. Друг к другу отсылают. Ноль толку. Одно слово: хапитализм! А ведь весь посёлок этим заводом жил...

И що мени робити?

Он поёт! Просим любить и жаловать: солист чудовского самодеятельного хора «Наши песни» Георгий Пресман.

— Как я могу не петь? Я всегда пел. Как вся Украина. Как пели моя мама, моя сестра. Как тот безногий фронтовик, который дирижировал нами в луганском ФЗО. На моём месте любой бы запел. Если ему люди говорили бы, что он ничуть не хуже Баскова. А я же им верю.

Я спросил его про увлечение бегом — это что, тоже потому, что вся Украина любит именно такой способ передвижения?

— За всю Украину не скажу, но я люблю бег за то, что он дарит встречи, общение. Когда-то я участвовал в марафонах, ездил в разные города: Москва, Ленинград, Бологое, Луганск... Самый длинный забег, в котором я участвовал, — это Псков — Новгород. С годами дистанция моя стала заметно короче. В нашем Большевишерском забеге взрослые стартуют на 10 километров, а школьная молодёжь — на 5. Так вот я себя уже причисляю к молодёжи.

Между прочим, этот традиционный забег существует аж с 1972 года. И, конечно, лучшие его времена пришлись на то время, когда работал Большевишерский стекольный завод. Были оригинальные призы. На старт выходило более двухсот участников.

Сыновний долг

1 мая Георгию Яковлевичу исполнится 90 лет. Хочется пожелать ему встретить свой юбилей в добром здравии. Заодно и поклонникам нашего местного Баскова даём подсказку: не забудьте поздравить. Впрочем, дата по-любому не останется незамеченной, ведь Георгий Пресман — старейший член политической партии «Единая Россия» в нашей области.

К вопросу о политической карьере относится с юмором, мол, выше пятого этажа квартиры, в которой живёт, ему уже не подняться. Если о высоком по-настоящему, то в детстве мечтал стать лётчиком. Отчасти сбылось: 360 лётных часов за время службы в армии имеет.

Очень хочет, но это не мечта, а долг, перенести останки отца, погибшего на Западной Украине, в Морозовку, домой...