Глядя на него нынешнего, кто предположит, что перед ним — профессиональный инженер-строитель? И как хорошо начинал! Молод ещё был, а уже на химкомбинате — замначальника цеха нитроаммофоски. Потом — «Новгородреставрация», потом — бизнес на дизайне.

В итоге вся эта картина ему прискучила. И город как таковой. Решил взять судьбу в свои руки. Лет так тридцать назад. И разделилась жизнь условно пополам. Во второй её части в укромном уголке посёлка Шахтёрский на наследной земле построил дом. На собственном горбу, с привлечением сыновьих рук, более ничьих. Лес уже свой вырос! Заместо ивняка — берёзы, ели, сосны. Леском-леском, так и к озерку придёшь. Красота.

И во дворе интересно. То кота учёного (сидит и читает!) увидишь, то на Иосифа Виссарионовича набредёшь. Он тут ради косметической операции: кто-то отломал у вождя бетонный нос. Совсем люди страх потеряли. Впрочем, не будем про политику — хозяин зовёт в свой дом-музей.

Делу — время

Начнём с зала ремёсел. Это я его так называю. Просторное помещение, экспонатов — собьёшься со счёту. А запах, как бы это объяснить...

— Дух старины, — приходит на помощь Николай Георгиевич. — Было время, поездил я. И по нашему Боровичскому району, и по другим. Стал собирать разную крестьянскую хозяйственную утварь — просил, торговал. Уходит эпоха, скоро не сыщешь того, что в моём детстве в каждом доме было.

— Люба, — обращается к жене, — ты же у нас — экскурсовод.

— А также и пряха, и ткачиха, и швея, — улыбается она. — Пришлось осваивать.

Впрочем, бабушка её всё это умела. А деревенское происхождение плюс педагогическое образование, и вот уже Любовь Васильевна сама даёт ребятишкам уроки крестьянского труда. И экскурсии у неё интересные. Под поговорочки да загадочки. «Пришёл паук о четырёх ногах, всю избу загородил» — это что? Ткацкий стан. Или кросно, если совсем уж правильно, по-старинушке.

Здесь нет новодела. Все станки и инструменты — с возрастом и с выслугой. Гордость коллекции — гребень для вычёсывания льна. Выторгован аж в Суздале. Специалисты говорят, что лет двести гребешку-то. Просто удивительно, как мастера прошлого умудрялись из цельного древесного материала делать такие пластинки-зубчики.

Жернова, керамика (своя, боровичская!), стеклянные изделия, корзины и корзиночки — в том числе, представьте себе, сплетённые из корней сосны. Как их заготавливали и готовили к работе — отдельная история. И, надо думать, не для женских рук.

Любовь Васильевна много чего рассказать может, как раньше жили-говорили. Фото Василия ДУБОВСКОГО

К слову, о мужской части экспозиции. Топоры-пилы — это хорошо. Но первая советская дрель — лучше. Где, в каком краеведческом музее увидишь чудо техники, которое после апробации было снято с производства — руки ломала мастерам электросверлилка. Неужто название нашенское «не зашло» — сверлилка?

— А по мне, так с иностранными надо аккуратнее, — замечает экскурсовод. — Вот вы что предпочитаете, взвар или компот? Между прочим, «ком» — это древнее название тотемного животного — медведя. А «пот» — угол у печи для смёта.

Глаза в глаза

Музей на дому у Алексеева открылся в 2014-м, а вслед за бытовой экспозицией через год появилась ещё и картинная галерея. Николай, как и его супруга, любит загадки. Но он их загадывает как художник.

— Как думаешь, сколько живых существ на этом дереве? — показывает работу из цикла «Природа и фантазия». — В кроне, в корнях — везде.

Я сдаюсь.

— 96! — торжествует автор. — Обычно зритель, как ни рассматривает, больше половины насчитать не может.

Но это — загадка, так сказать, из загашника. В настоящее время в картинной галерее главенствует совсем другая тема — военная.

— Это я душу излил — посвящается Мясному Бору.

Поиском он увлёкся, когда работал на химкомбинате. Ещё поисковика номер один — Николая Ивановича Орлова — застал. На этой выставке в собственной галерее есть и его портрет. Однако Николай Георгиевич обещал мне рассказать не про легендарного тёзку, а свою личную легенду, связанную с поиском. Вот она, эта работа. Портрет солдата. Ещё довольно молодого человека — точно до сорока. Но уже поседевшего. Как звать-то бойца?

— Подожди, — говорит Алексеев. — Вглядись в его лицо и пройди мимо картины, не спеша. Смотрит на тебя, поворачивает голову? Вот...

Художник увидел своего солдата во сне. В этой пилотке и гимнастёрке. С такими глазами, которые смотрят куда-то внутрь. Он весь был такой, как на картине из его сна. Один из бойцов убитой 2-й Ударной армии. Николай Георгиевич поднял его в 2003 году в Мясном Бору. Нашёл медальон. Увы, записка оказалась совершенно нечитаемой.

— Я был очень расстроен, засыпал с мыслями об этой неизвестности, и он мне приснился. Несколько раз снился. Последний раз — крупным планом. Сам себя называю художником одной линии — нет у меня профессионального образования. Какими-то хитростями не владею. Но солдатик этот... Многие говорят: как живой. Может, и правда это, что душа вселяется в портрет. Не знаю, верить или нет, но вот такая история. Не всё в этой жизни можно истолковать.

Николай Георгиевич — автор установленных в Боровичах памятников Нилу Столобенскому и Иакову Боровичскому.

— Долго не мог определиться с образом преподобного Нила. Мучился, и вдруг в какой-то момент почувствовал на себе пристальный взгляд. Поднимаю голову, а это — он! И всё у меня пошло быстро и хорошо. На открытии памятника были монахи из монастыря на Селигере, сказали, что у них преподобный Нил — такой же лицом. Я же никогда не видел того памятника. А на открытии памятника Иакову Боровичскому вот что было. Перед памятником был гробик с мощами святого. А повыше — веночек, веточка с цветами. Все наклоняются, целуют гробик. И Любаша моя подошла. Подняла голову от гробика — цветочек в волосы воткнут. Все как чудо это восприняли...

* * *

Между прочим, хозяева дома-музея планируют расширяться. Собранным коллекциям не хватает места. Вечный строитель Алексеев уже возвёл «придел» — 5 на 30 метров. Ничего так, да?

А за показ, говорят... Нет, стариной тут пахнет, а коммерцией — вряд ли. 200 рублей с экскурсии — это чисто символически. В основном же школьников привозят. И вообще, больше для порядка это. Отказывать Николай Георгиевич с Любовью Васильевной не очень умеют. При этом у них и другие дела имеются, кроме показа усадьбы. В остальном же — никаких проблем. Гостям тут рады.