Представить Великий Новгород без сувенирных магазинчиков и ларьков невозможно. Поделки местных мастеров с удовольствием покупают не только туристы и гости города, но и жители.

Однако сейчас продажу сувенирной продукции отнести к золотой жиле не получится. По словам предпринимателя Ирины МЕДВЕДЕВОЙ, более двадцати пяти лет занимающейся производством и реализацией берестяных изделий, спрос на сувениры у населения начал падать около трёх лет назад. Отчасти это притормозило развитие семейного предприятия. Впрочем, в продаже авторских работ она видит не только коммерческую, но и просветительскую составляющую.

— До открытия своего дела я 15 лет проработала в Новгородском объединённом музее-заповеднике. Он многое определил в моей жизни, там я многому научилась. Пришла в музей экскурсоводом, а через несколько лет стала хранителем фонда живописи, графики и миниатюры. Моими учителями были Наталья Владимировна Гормина, Светлана Ивановна Ишкова. Наталья Солодкова сделала многое для того, чтобы моя дочь Наталья стала студенткой Санкт-Петербургской академии художеств. Помню каждого, с кем работала эти годы, — экскурсоводов и научных сотрудников отделов. Я — коренная новгородка, поэтому когда вела экскурсии, никогда не забывала сказать о каких-то личных моментах. Например, что в церкви Благовещения на Городище венчалась моя бабушка. И я до сих пор остаюсь музейной дамой.

— Поясните, пожалуйста.

— Когда мы организовывали свой магазин сувенирной продукции — а он, кстати, расположен не на туристической тропе, — старались главным образом для новгородцев. Чтобы население, наши предприятия покупали у нас подарки. Люди не разучились видеть красоту предметов народного промысла, понимать, сколько труда умельцами в них вложено. Посетители нашего магазина никогда не перепутают гжель с хохломой. Берут в руки берестяные изделия, гладят их, чтобы почувствовать тепло, благодарят даже. Но в последние годы чаще ставят их обратно на полку, мол, будут лучшие времена, тогда и купим. По моему мнению, в салоне должна присутствовать музейная атмосфера. Сувенирные лавочки — это всегда украшение города.

— А в какой момент сувениры вас стали занимать больше, чем музейные экспонаты?

— В 1990-е годы музею разрешили заниматься деятельностью по организации сувенирной торговли. И его администрация решила, что у меня это получится. Мне нравилось общаться с людьми. Для меня это — самое милое дело. Правда, бухгалтерия — совсем не моё. Первый художественный салон открылся в музее деревянного зодчества «Витославлицы». Брали продукцию новгородских мастеров, прекрасно шла крестецкая строчка. Спрос был огромный. А потом и московские предприниматели начали привозить нам свои изделия.

— Почему из музейной дамы вы всё-таки решили переквалифицироваться в бизнесвумен?

— Пожалуй, захотелось больше свободы. Музей как государственное учреждение всегда предполагает некие рамки. В какой-то момент почувствовала себя самостоятельной. К тому же в тот период жизни мой супруг, который прежде никак не был связан с народными промыслами, увлёкся производством берестяных изделий. Познакомился с человеком, у которого была мастерская во Дворце культуры профсоюзов (сейчас это Дворец культуры и молодёжи «Город». — Прим. автора). Ходил вместе с ним в лес за берестой. Так и начался наш бизнес. К слову, первый берестяной поясок, сделанный руками мужа, я сохранила.

— Как формировалась ваша артель?

— Её ядро образовалось больше двадцати лет назад. Многие новгородцы, потеряв работу на предприятиях, пытались найти себе занятие, чтобы материально поддерживать свои семьи. Среди них и оказались те, кто вышел на сувенирный рынок и кто сейчас работает в домиках-ларьках рядом с кремлём. Они для меня — герои. И вопрос тогда не стоял: страшно или не страшно уходить в свободное плавание? Нужно было что-то зарабатывать. В нашу мастерскую приходили и инженеры, и учителя. А первой к нам с супругом присоединилась моя подруга Ирина Андреева, в народе про таких говорят — рукастая. Потом её сестра, оставшаяся без работы, попросилась к нам. Так команда поступательно и сложилась. И сейчас удержаться на плаву можно только совместно.

— А какие были трудности на первом этапе развития вашего бизнеса?

— Работали все на дому, а это тяжело. По-этому мы начали искать место под мастерскую на условии аренды. Нашли площадь в подвале, чтобы дешевле было. Отремонтировали его, даже окна немного расширили. Но однажды я приехала туда и увидела, как мои мастерицы из-за отсутствия достаточного света вынуждены сидеть, сильно наклонившись. Мне от этой картины даже нехорошо стало. Выходим на улицу, и я своему супругу говорю: «Ваня, нельзя так. Давай искать что-то другое». Подходящее помещение с большими витражами потом нашли в здании Общества слепых. Появился свет, а с ним и радость. Спустя время создали мастерскую на своей площади.

— В чём, по вашему мнению, причина сегодняшнего снижения потребительского интереса к сувенирной продукции?

— Это следствие общей экономической ситуации. Когда у людей будет работа, приличная зарплата, они смогут поддерживать и ремесленников. В цепочке турбизнеса приобретение сувенира стоит едва ли не на последнем месте. Люди тратят деньги на путёвки, на экскурсии, у них нередко возникают дополнительные расходы.

— Часто можно услышать, что сувенирная продукция из Китая вытесняет местную. Сколько в вашем салоне изделий из Поднебесной?

— Китай — менее 30%. Среди продукции — магниты, тарелки, брелоки. Но я ничего страшного не вижу в том, что у нас в новгородских лавках можно купить сувенир, сделанный в Китае. Через фирму Санкт-Петербурга наша мастерская отправляет в Поднебесную макеты со своим дизайном. А там на производстве их наносят на изделия.

— А почему это не выполнить в Великом Новгороде?

— Для этого необходимы лазерные и гравировальные станки. Но мы из‑за недостатка свободных средств позволить себе такое оборудование не можем. К тому же под него нужно брать помещение в аренду.

— Но сырьё-то для берестяных сувениров заготавливается в области?

— Иногда бересту приобретаем в Сибири. Но поскольку там более суровые морозы, сибирская береста толще, на ней меньше рисочек — чёрточек на коре. Рисунок легче выводится на тонкой бересте. В дождливые годы бересту приходится закупать.

— С какими городами вы сотрудничаете в плане реализации сувениров?

— У нас в магазине представлены сувениры из городов Золотого и Серебряного кольца. В свою очередь наша мастерская туда отсылает свои изделия из бересты. Наши берестяные туеса и шкатулки находятся в резиденции Деда Мороза в Великом Устюге. Помогает в продвижении нашего предприятия на рынке Фонд поддержки малого предпринимательства. Он обеспечивает нам участие в различных выставках, где мы можем показать свои изделия. Например, недавно у нас состоялась встреча с китайской и индийской делегациями. Китайцы заинтересованы в том, чтобы народные промыслы были представлены в Русском доме в Харбине. Фонд помог с получением кредита под маленький процент. Но я бы хотела отметить, что с Новгорода другие города России могли бы брать пример. У нас ремесленников не дёргают ежегодными аукционами. Как много лет назад им выделили торговые точки, так они за ними и закреплены. Главное, чтобы вокруг них была чистота и порядок.

— В чём специфика работы магазинов сувениров?

— К их владельцам и продавцам совершенно неприемлемо слово «торгашество». Посмотрите, сколько новгородцев, гуляя с детьми, подходят к сувенирным ларькам. Не столько чтобы купить, сколько полюбоваться предметами народного промысла. В моей практике был случай, когда бабушка, показывая маленькому внуку богородицкую игрушку — фигурки лисицы и вороны, рассказывала сюжет басни Крылова. А в этом и содержится элемент развития и воспитания ребёнка. И я уверена, что после посещения лавки бабушка прочитала внуку это произведение, интерес к которому у него возник после знакомства с красивым сувениром.

— У вас есть формула успешного бизнеса?

— В бизнесе нужно держать своё слово. А ещё необходимо обладать терпением, умением переживать тяжёлые времена. Иногда я жалуюсь, когда же уйду на пенсию, чтобы научиться рисовать, заняться вязанием, но это всё слова. Видимо, моё присутствие в мастерской и салоне ещё требуется. Тем, что не по нутру, заниматься невозможно.