На днях пришли две новости правовой направленности, но представляющие интерес не только для узких специалистов. Первая — об открытии в российских судах примирительных комнат. Вторая — о том, что Фонд президентских грантов в четвёртый раз поддержал новгородский проект об альтернативном разрешении споров. О развитии альтернативных судебных методов разрешения споров «НВ» поговорили с инициатором создания в нашем регионе службы медиаторов, председателем президиума АНО «Центр экспертно-правовой помощи и разрешения конфликтов» Татьяной ШИБАНОВОЙ.

— Татьяна Борисовна, именно вы несколько лет назад стали публично выступать о целесообразности широкого применения в нашем регионе досудебных способов. Стали первым в области медиатором. Как за прошедшее время изменилось отношение новгородского сообщества к альтернативным вариантам разрешения конфликтов?

— Медиатором я стала 10 лет назад. Но несмотря на предпринимаемые нашим центром усилия многие новгородцы пока ещё мало осведомлены об альтернативных вариантах урегулирования споров и традиционно, при необходимости, обращаются в суды.

В этом нет, конечно, ничего зазорного. Но суды, и не только в нашей области, но и в целом по России, сейчас перегружены, из-за чего рассмотрения откладываются, к тому же процессы могут быть затяжными. При содействии же медиаторов к соглашению возможно прийти и не вынося конфликт в зал судебных заседаний.

— Но если всё говорит о необходимости широкого применения альтернативных вариантов, почему не внедряются?

— Внедряются, но не так быстро, как хотелось бы. Так, с 25 октября вступили в силу новые правила примирительных процедур, и теперь в российских судах появятся комнаты примирения, работать в которых станут судьи в отставке. Какие методы они будут использовать, чтобы привести стороны к соглашению, пока, правда, неизвестно. Но насколько знаю, уже есть желающие стать судебными примирителями.

Однако если финансирование деятельности комнат примирения будет согласно федеральному закону заложено в бюджеты судов, то судьба медиаторов — пока в руках региональных властей. Так, например, правительство Пермского края выделяет из регионального бюджета денежные средства на финансирование комнат примирения. Новгородский областной суд, насколько я в курсе, также планировал решить вопрос с финансированием деятельности медиаторов на территории нашего региона. В настоящее время вопрос остается открытым, и поэтому пока подспорьем в нашей работе являются грантовые средства.

— Центр экспертно-правовой помощи и разрешения конфликтов, который является некоммерческой организацией, получает уже четвертый президентский грант. Последний по срокам рассчитан до декабря 2020 года, и его сумма — около трёх миллионов рублей. Что удалось сделать в предыдущие годы и что ещё планируется?

— Все получаемые нами гранты направляются на развитие альтернативного разрешения споров, бесплатной правовой помощи и юридического просвещения в нашем регионе. Начиная с 2017 года в районах открылось 13 консультационных пунктов при учреждениях соцобслуживания, 15 комнат примирения в загсах и 45 школьных центров.

С 2010 года прошли обучение и стали профессиональными медиаторами более 50 человек, правда, не все из них практикуют. Мы помогаем гражданам и компаниям, причем безвозмездно, разрешать конфликты — любые, за исключением тех, где есть уголовный состав преступлений.

В планах последнего гранта: организовать обучение профессиональных медиаторов из числа педагогов и адвокатов области, которые впоследствии станут участниками проекта. Также будет открыто ещё 30 центров решения конфликтов в школах, семь — в организациях социального обслуживания, шесть — в загсах.

— Я — скептик, и потому мало верю в то, что беседа с участием третьей — нейтральной — стороны способна помирить супругов, пришедших в загс разводиться. Или я не права?

— А в задачу медиатора и не входит предотвратить развод. Конечно, хорошо, если муж и жена решат сохранить отношения, но такой вариант абсолютно необязателен. Медиатор занимается непосредственно конфликтной ситуацией, а она почти всегда имеет место быть, когда речь идет о разводе пары.

Медиатор не дает готового ответа на то, как быть сторонам. Он ведет переговоры по определенным правилам, не ущемляя при этом ничьи интересы. Мы добиваемся того, чтобы участники спора оценивали только факты, а не эмоции, чтобы для себя проработали варианты: если поступлю так, то получу вот этот результат, если иначе, то итог будет такой...

Мы всегда задаем три вопроса нашим клиентам в ходе обсуждения. Насколько для вас важны этот человек, отношения, ситуация? На что готовы пойти, чтобы разрешить спор? Что должна сделать другая сторона? И люди сами анализируют положение дел, мы их лишь подталкиваем к этому наводящими, уточняющими вопросами.

— Полагаю, что при семейных конфликтах чаще всего вы слышите, что жена, чтобы сохранить брак, готова пойти на определенные жертвы, но при этом хочет, чтобы и супруг ответил тем же...

— А чем конкретно вы готовы поступиться? Как думаете, а примет ли вторая сторона вашу жертву? Нужна ли она ей? А что будет, если вам все же не удастся договориться? Люди, обдумывая такие наши вопросы, начинают с разных сторон проблему рассматривать. И часто приходят к выводу, что для конфликта, в общем-то, и не было поводов.

Тут еще нужно добавить, что одна из сторон зачастую пытается использовать медиаторов в качестве способа давления, добиваясь от другого участника каких-то благ. Приведу пример. Вели мы переговоры с родителями, подавшими на развод, у которых был ребенок-инвалид. Мужчина изначально выступал против размена квартиры. Когда мы с ним одним беседовали, то он пришел к пониманию того, что жилищные условия ради малыша придется изменить. Но стоило к нашей беседе присоединиться женщине, она тут же начинала на него давить, грозить, что не даст видеться с ребенком. Уточняющими вопросами мы её подвели к осознанию, что если она хочет получить желаемое, ей необходимо перестать манипулировать мужем. Но она, к сожалению, оказалась не готова изменить себя. В итоге супруги наняли адвокатов и пошли в суд, хотя могли бы мирным путем решить все свои вопросы.

— Подобное поведение супругов, которое вы описали, в общем-то, характерно для многих российских пар. Семейное манипулирование — это практически национальная особенность. Ну кто из нас в детстве не слышал: «Не пойдешь гулять, пока не сделаешь уроки...». Сейчас молодые родители своим чадам тоже так говорят, разве что теперь грозят не дать посидеть в компьютере.

— Но от шантажа и манипуляций результата в разы меньше, чем от конструктивного диалога. К слову, именно когда мы начали консультировать в районных отделах ЗАГС супругов, подумывающих о расторжении брака, поняли, что трудно учить навыкам разрешения споров взрослых, состоявшихся людей.

Поэтому начали создавать в общеобразовательных организациях центры примирения и проводить со старшеклассниками тренинги и игры по конфликтологии. И ребятам такие занятия нравятся. Кроме того, есть идея — готовить медиаторов для школьных центров примирения из числа самих же учащихся, ведь не каждый ребенок пойдет на контакт со взрослым медиатором, а сверстнику откроется.

— Пока мы с вами больше говорим о семейных конфликтах. А бизнесмены обращаются к медиаторам или доверяют только судебной системе?

— Обращаются. Был период времени, когда медиаторы дежурили в судах Новгородской области как раз для того, чтобы помогать не только физическим, но и юридическим лицам урегулировать свои споры и заключать мировые соглашения.

Как показывает практика, очень часто в основе конфликтов организаций лежит всё тот же человеческий фактор. Был случай: судились две фирмы, долгие годы находящиеся по соседству. Предмет спора — всего 10 квадратных метров, но из-за них заказывались дорогостоящие экспертизы и было подано пять исков в суд! Когда же пригласили медиаторов и с нашим участием начались переговоры, то выяснилось, что причина ссоры в том, что дети владельцев этих двух компаний когда-то поругались.

Не так давно Новгородский областной суд обратился к нам с предложением возобновить практику дежурств медиаторов. Однозначно, это нужно делать, будем думать, как её организовать.

— В планах вашего центра по новому проекту — обучение технологиям медиации, в том числе и адвокатов. Но они за свой труд по защите интересов клиентов в судах получают от последних неплохие деньги и должны быть заинтересованы именно в таком механизме разрешения споров. Так к чему им понадобились внесудебные способы?

— Когда в 2009 году только начала работать медиатором, я ходила к новгородским адвокатам и предлагала им применять в своей работе альтернативные технологии. На тот момент у них были определенные сомнения. А сейчас возникла потребность в обучении. Почему? Да потому что всего за несколько медиативных встреч можно получить тот же результат, что и за несколько месяцев судебных заседаний.

Я только что вернулась с международной конференции стран БРИК по развитию альтернативных способов разрешения споров. Все участники отмечали важность развития медиации для урегулирования споров. Процедура медиации успешно развивается во многих государствах. И России нужно по тому же пути пойти.