Новгородцы одержали победу в номинации «Преподаватель-исследователь» по направлению «Философская антропология, философия культуры». Этого звания преподаватели НовГУ были удостоены за исследование, посвящённое американским фильмам ужасов. К каким открытиям учёных привела их совместная работа — в нашем интервью.

— Фильмы ужасов — не самая академическая тема. Почему именно она?

Сергей МАЛЕНКО (С. М.): — Ещё в молодости, в начале научной карьеры, нас очень интриговало, что фильмы ужасов всегда порождают необыкновенную эмоциональность. Это стало первым аргументом. А вторым было то, что именно Голливуду удалось стать ведущим центром этой поистине всемирной культурной индустрии. Перешагнувший местечковость американский кинематограф оказался необычайно востребованным по всему миру.

Андрей НЕКИТА (А. Н.): — Хотя первый такой фильм был не американским. Еще в 1896 году француз Жорж Мельес снял картину «Замок дьявола».

С. М.: — Мельес пришёл из цирка и принёс в кино цирковые приёмы воздействия на аудиторию, идею игры в «чудесное». Он снял более 100 картин длительностью 5–10 минут, но уже в 30-е годы XX века о Мельесе никто не вспоминал, и архивные плёнки обнаружили совершенно случайно. Зато теперь французы гордятся тем, что им удалось спасти их для человечества.

Отличная школа фильмов ужасов была в Германии между Первой и Второй мировыми войнами. Но тяжёлое переживание старой войны, ожидание новой, общий кризис заставляли кинохудожников перебираться за океан, где Голливуд всячески поддержал европейскую киноэлиту.

Кроме того, «фабрика грёз» очень трепетно отнеслась к гуманитарным открытиям прошлого века. Теория, которая наиболее сильно повлияла на этот жанр, — психоанализ. А главной темой, связанной с Карлом Юнгом, стала игра в «низкие» мифологии, «игра в смерть».

— Что же такое фильм ужасов?

С. М.: — Это — современная и одновременно старая, как мир, сказка про зло, которое приходит в общество хороших людей.

А. Н.: — И постоянно проверяет их «на вшивость», смелость, характер — подлинность всех социальных и личностных качеств.

— Хотите сказать, фильм ужасов не является низким жанром в сравнении, к примеру, с трагедией. Разве хорроры — это не кино, которое трудно воспринимать всерьёз?

С. М.: — Есть прекрасный критерий, который сразу указывает на качество произведения, — эмоциональная реакция зрителя, который всегда проигрывает образы героев в самом себе. В этом смысле высокие и низкие жанры становятся на один уровень. Фильм ужасов — один из самых честных жанров. Он никогда не лжёт, пытаясь убедить всех в том, что жизнь прекрасна…

А. Н.: — Более того, он даже не утверждает, что в соответствии с античной идеей Золотого века, она была прекрасна. Или когда-то будет...

С. М.: — Мир полон опасностей, которые подстерегают нас на каждом углу, — вот о чём в своих ужасных образах рассказывают хорроры. Именно страх — то основное чувство, которое заставляет человека действовать, защищаться, а никак не любовь и дружба, о которых так сладко «поёт» нам массовая культура. Поэтому фильмы ужасов — это истории о том, как обычный человек защищается от повседневных опасностей.

Очень важны и интересны персонажи таких картин, которых преподносят тоже честно и критично. Заметьте: в фильмах ужасов почти не снимаются известные актёры, ставшие пленниками своего амплуа. Режиссёрам важно показать обычного, живого человека, иногда даже явную «посредственность».

Поэтому в основном герои хорроров — люди, приближающиеся в своих потребностях к нулю. Поскольку у них почти всё есть. Почти отсутствует запрос на саморазвитие, освоение прошлого. Зачастую героями становятся молодые люди, то есть поколение, которое ещё не определилось, нужно ли ему вообще знать «чужие» традиции.

Героями одного из самых кровавых поджанров — слэшеров (от англ. slash «удар с плеча, рубить». — Прим. ред.) — часто становятся школьники, дети, живущие в роскошных домах своих родителей. Их никто ни за что не осуждает, а любое действие считается успехом. Соответственно никакой установки на понимание того, в каком мире они живут, какие они сами, нет.

А. Н.: — Единственное напутствие, которое герои таких фильмов слышат от родителей: «Сынок, доченька, развлекайтесь!». Это единственное пожелание старшего поколения младшему.

С. М.: — Слэшер намеренно сталкивает поколения, которые практически ничего не связывает. Типичный пример — культовая лента 1978 года «Хэллоуин». В другом фильме «Факультет» 1998 года проблема конфликта между отцами и детьми, учителями и учениками и вовсе выводится на уровень конфликта между землянами и инопланетным злом. Заражённые вирусом учителя становятся инопланетянами, которые убивают детей. Мы, кстати, не менее трети всего исследования посвятили как раз педагогике фильмов ужасов.

Международный конкурс «Преподаватель года» проводят в Нижнем Новгороде ежегодно по инициативе проекта Interclover.ru научной общественной организации «Профессиональная наука».

— Трудно поверить, что режиссёр вкладывал именно такой смысл в картину. Подобные выводы очень напоминают научную шутку.

С. М.: — Кино — не научное творчество, где всё разложено по полочкам. Элемент случайного и интуитивного необычайно велик. Искусство не использует рациональные доводы. Его аргументы — это образы, которые хорошо въедаются в сознание, особенно — в бессознательное зрителя.

А. Н.: — И потом искусство — всегда реализация социального заказа. Ни один режиссёр не снял бы ни один фильм, если бы этого не хотело общество. Он может это делать и неосознанно, но всё равно идёт в русле духа времени или даже обгоняет его.

С. М.: — Впрочем, в 70–80-е годы прошлого века в Голливуде стали появляться картины, которые были уже не развлечением, а способом размышления и самопознания. Кино всегда делает это через чувства. Страх, как и боль, указывает на проблемы в себе, в обществе, над которыми люди часто и не задумываются...

Вспомните «Кошмар на улице Вязов». Очень хороший фильм! Фантазийный, великолепно смонтирован! В нём есть эпизод в кафе. В кадре — большое блюдо со свежей пиццей. Камера приближается, и становится видно, что в тягучем сыре и помидорах тонут живые люди! Это ли не критическое отношение к потребительским символам, которыми Запад окружил себя? Культ обжорства, чрезмерного комфорта непременно лишает человека ощущения реальности.

— В своих статьях вы назвали несколько важных символов американских хорроров: образ старого дома, дороги, тела и его нутра… В этом списке есть final girl. Кто это?

А. Н.: — Женщина, которая побеждает зло, монстра — в основном, это мужчина. Все, кто с ним столкнулись, — проиграли, и только она смогла противостоять и, на удивление многих, крайне удачно.

— Вы про «Молчание ягнят», в котором героиня Джоди Фостер борется с маньяком, и «Обитель зла» с Милой Йовович, которая расправляется с тысячами зомби.

С. М.: — Именно. Это интерпретация гендерной темы, феминизма, темы борьбы женщин с сотнями лет патриархального владычества. Но Она, последняя, борется с Ним, злом, тоже как последним, и после победы остаётся в одиночестве. В этом деструктивность фильмов ужасов. Да, она отвоевала, вырвала свою свободу, но для чего она её отвоевала?

— Фильм «Чужой» вы назвали идеологическим, политическим проектом. Что это значит?

С. М.: — В «Чужом» есть несомненный и явный политический контекст. Чужие — это все, кто не американцы. Если взять шире, все, кто «не мы», — чужие. Это совокупность всего того, чего мы боимся во всём противостоящем нам другом мире.

А. Н.: — Не только у общества в целом, но и у каждого из нас есть свой персональный Чужой. Как говорил Данте, у каждого свой Ад.

С. М.: — Кошмарный инопланетный монстр — вот как привыкла видеть американская цивилизация любого, кого она не знает. Но надо отдать и честь Голливуду, ведь он всегда изображает Чужого не как абсолютного идиота, слабого и ничтожного.

А вот уже с конца 90-х в фильмах ужасов стала доминировать тема апокалипсиса, после которого на планете и вовсе не остаётся Героя, всерьёз способного противостоять Злу. Это хорошо соответствует духу, который присутствует и в реальности. Если людьми правит корысть, а выгода становится в отношениях главной, есть ли будущее у такого общества? Кругом — сплошной позитив и гламур, а жизнь должна быть разной. Всё это значит, что голливудский фильм ужасов решительно перешагнул границы историй о героях-одиночках и смело ринулся в область размышлений и переживаний за будущее всего человечества. Именно поэтому в ближайших наших планах — выпуск трёх больших книг по итогам научных открытий.

Сергей Маленко и Андрей Некита на протяжении трёх лет работали над циклом статей, посвящённых голливудским хоррорам, в рамках проекта Российского фонда фундаментальных исследований «Архетипическая мифология американского фильма ужасов: символические смыслы в идеологических проектах социального управления». Итогом стали 98 крупных научных публикаций.