Александр ЛОСКУТОВ и его Петруха, как он называет куклу, представления с которой в прошлом были обязательной частью всех ярмарок и уличных гуляний, приняли участие в прошедшем в Великом Новгороде фестивале уличных театров «Без кулис».

«НВ» актёр рассказал, как его занесло в петрушечники, что балаганным театром всерьёз может заниматься только тот, у кого вожжа под хвостом, и почему не может быть Петрушки без пищика и дубинки...

— Александр, с чего всё началось?

— В детстве вообще не помышлял о сцене. В старших классах подумывал о том, чтобы пойти учиться на химика или на компьютерщика. Но когда летом после окончания школы услышал, что в Институте сценических искусств на Моховой в Питере скоро завершится приём документов от абитуриентов, решил подать заявление туда. Причём сразу, и это необъяснимо, захотел именно на кукольное направление. И, к удивлению многих, да я и сам не ожидал, поступил.

Как взаимодействуют с Петрушкой, увидел на втором курсе. Обычная программа подразумевает, что будущих кукольников сначала обучают владеть руками, затем они осваивают перчаточную куклу, тростевую, марионетку, планшетку и так далее. И наша группа шла по этому стандартному плану. А у другой был отдельный курс — как раз по Петрушке. Как только увидел этого персонажа, тут же появилось желание научиться самому представлять его. Но тогда в Интернете ещё не были распространены мастер-классы, поэтому до всего доходил методом проб и ошибок. Знакомые ребята сделали мне пищик. Это такой маленький резонатор, который артисты держат во рту и который делает голос резким, едким — таким, каким и должен говорить Пётр Уксусов, в простонародье — Петрушка. Изготовители сразу предупредили, что если удастся при помощи пищика извлечь звуки, то значит, есть шанс стать петрушечником, если же не получится, то дальше и пытаться не стоит. Мне хоть и не сразу, но удалось. Потом я всех своих однокурсников замучил скороговорками, которые оттачивал с пищиком во рту. В итоге сначала пару реприз с этой куклой сделал, а потом и дипломный спектакль, который и по сей день играю.

— Созданный вами театр «Балаганъ» действует с 2013 года. За прошедшее время вы с Петрухой участвовали в различных российских и международных фестивалях. Как к похождениям остряка, который был особо популярен в XIX веке, относится современная публика?

— По-разному. Некоторые никогда ничего не слышали об этом народном персонаже. У вас в Великом Новгороде после одного из выступлений кто-то из зрителей написал в соцсети, что впервые увидел такую забавную куклу. Иногда спектакль для детей начинаю с вопроса: «Знаете ли вы про Петрушку?». Как правило, отвечают хором, что так называется трава в огороде. Зрителями театрализованного представления чаще становятся дети. А вот если мы с Петрухой работаем на городских праздниках, то — взрослые. И вот тут нужно выложиться по максимуму, иначе не удержать внимание людей.

— Чем отличается Петрушка из прошлого и нынешний?

— Если говорить о внешнем виде куклы, то практически ничем: красный кафтан, красный колпак, дубинка. И обязательно пронзительный, раздражающий голос Уксусова, который, как я уже говорил, создаётся при помощи пищика.

В старые времена петрушечники были бродячими артистами. Они шли от одной деревни к другой, от города к городу, и все новости, сплетни, какие узнавали, через Петрушку и передавали.

Сегодня их можно было бы, наверное, назвать блоггерами или представителями СМИ. Однако это не очень добрый персонаж — не зря же кукле дали такую фамилию. Петрушка язвит, иронизирует, насмехается, в том числе и над властями, поднимает темы на злобу дня.

Сейчас людей, серьёзно занимающихся уличной кукольной комедией, в России не так и много — порядка 10 человек. Чтобы популяризировать жанр, весной была создана Гильдия петрушечников. Будем совместными усилиями развивать направление. Хотя далеко не каждый может работать с Петрушкой, ведь нужно понимать его сложный, язвительный характер. Подружиться с Петром Уксусовым могут люди, у которых у самих вожжа под хвостом.

— В основе вашего спектакля — давние истории о приключениях героя: с цыганом, лошадью, доктором, капралом, чёртом, драконом… Но чтобы их захотел увидеть и прослушать нынешний, избалованный развлечениями зритель, его нужно чем-то зацепить...

— Да, профессиональные петрушечники составляют свои представления из сложившихся, устоявшихся в XVIII–XIX столетиях сюжетов, но адаптируют их для современной публики. Дети видят яркие эмоции, смешные сценки, взрослые же реагируют на текст. Например, в одной репризе доктор достаёт шприц больше него самого. Я у аудитории спрашиваю: «Не боитесь уколов?». Ребятишки в один голос кричат, что нет. Тогда я говорю, что после спектакля всех жду на вакцинацию. Малышам это непонятно, а вот родители смеются. Другой пример: в сценке, представляя скакуна, заявляю: «Конь непростой. Бежит, дрожит, спотыкается. Падает — не поднимается. Экологически чистый. Без пробега по России. Кожаный салон. Из Германии пригнан...». И снова взрослые улыбаются.

Говорят, что когда-то на уличных представлениях в толпе были «подсадные», которые забрасывали Петрушку заготовленными заранее вопросами и репликами, а он на них якобы экспромтом отвечал, но обязательно остроумно и язвительно. Сейчас подставных лиц среди публики, конечно, нет, но иногда Петрухе зрители ещё те задачки задают! И нужно быстро среагировать, скаламбурить так, чтобы ответ приняли.

— Как вам кажется, почему некогда такой популярный уличный театр Петрушки сегодня знаком далеко не всем?

— С одной стороны, на это повлияло послевоенное правительственное решение. В годы Великой Отечественной войны спектакли с Петрушкой носили в том числе и агитационный характер — он своей дубинкой изо всех сил охаживал Гитлера. После Победы данное сценическое направление передали в детские театры, и со временем первоначальные черты злослова ушли, а появилась детскость. У нас, в Государственном театре, тоже есть кукла Петрушка, но она очень далека от канонической. Ну не может быть этот персонаж без дубинки. И без особого голоса через пищик. Иногда артисты пытаются ему подражать, напрягая свои связки, но у них всё равно не получается настоящего Петрушки, а лишь его имитация.

С другой стороны, забвению жанра способствует ещё, как мне кажется, и современная визуальная и компьютерная культура. Дети, а я об этом сужу и как артист, и как отец двоих сыновей десяти и четырёх лет, с удовольствием смотрят клиповые мультики — динамичные, с быстрой сменой картинок, при этом часто не несущие смысловой нагрузки. А советские анимационные ленты с хорошей драматургией даются им с трудом. Спектакли с участием Петрушки хоть и составлены из разных сценок, но в них есть как сквозная сюжетная линия, так и своя в каждой репризе, и за действием нужно следить. Вот этому мы с Петрухой и учим маленьких зрителей.

— Новгородская публика отличается от питерской?

— Да. У вас люди ближе к народной культуре. Многие дети знакомы с традиционной куклой, видели уже выступления уличных театров. В Санкт-Петербурге всё иначе — в мегаполисе не просто заявить о себе. Но петрушечники рук не опускают.

— А как у ваших сыновей складываются отношения с деревянным забиякой и балагуром?

— Когда я начинаю что-то репетировать с Петрухой, то оба занимают места рядом, можно сказать, в первом ряду, и с открытыми ртами наблюдают за действом. А у младшего даже есть свой Петрушка — я ему сделал куклу для его маленькой руки. Он свои истории придумывает с участием многочисленных плюшевых друзей и с удовольствием разыгрывает их.

Теги: Александр Лоскутов, театр кукол, Петрушка